Креативный «пятый альфа»

«Отличная кроватка!» – говорил Боря, заглядывая в саркофаги египетских фараонов так, что подошвы кроссовок белели, и таким же белым становилось лицо экскурсовода. А потом её лицо серело и крапинками покрывалось – в тон гранитным колоннам. Это когда Боря вслух подбирал, что в этом зале для игры в футбол подходит.

Ближе к концу экскурсии почти все сидели на полу. Стояли только Миша Тихий и безупречная Свиридова. На Бориса экскурсовод смотрела влюблёнными глазами. И кажется, была готова разрешить ему на пятиметровую статую Зевса-громовержца вскарабкаться. Боря возникал рядом с экскурсоводом, когда никто, даже Миша, на вопросы ответить не мог. Вот вы знаете, каким веком датируются греческие краснофигурные вазы? А чернофигурные? И я не знаю, хотя трижды это слышал. А Боря знает.

Это позавчера было. Сегодня утром в школьной раздевалке я столкнулся со Свиридовой. Глазами. Не успела она их спрятать. Вспыхнула, как сверхновая. Или это я вспыхнул, а на ней отблески увидел. Так растерялся, что даже «привет» сказать забыл.

Сначала переживал, а потом начались история и проверочная. И переживать пришлось потому, что не мог вспомнить, как зовут царя ассирийского. Того, с полосками.

Я поворачивался к Боре, но прочитать перевёрнутое слово за пару секунд трудно. Пишет Борис отвратительно. Надо ему над почерком работать.

«Тиг» я успел подсмотреть, но от Алёны Николаевны за это «минус балл» получил. Так что «тиг» мне плохо помог. В голове крутится «Тигр полосатый», но, боюсь, Алёну Николаевну это не удовлетворит: она перфекционистка. Ей буковка в буковку подавай.

Борин карандаш впился в спину. Нашёл время! В моменты горестных раздумий…

Рядом с моим почти чистым листком шлёпнулся другой. Маленький. В клеточку. «Парапланову» написано. Я сразу узнал аккуратный почерк. Дыхание от него перехватило.

Я оглянулся. Свиридова жгла взглядом самостоятельную. Именно жгла – сидела красная-красная. Наверное, на её листочке дырки останутся, как от мощного лазера.

Разворачиваю листочек. Буквы и цифры. Аккуратным почерком Свиридовой все ответы написаны. Как минимум, «три» обеспечено. Даже с минус баллом.

Слева в груди тепло стало. И даже голова закружилась немного. Это, наверное, от радости, что теперь я знаю трудное имя этого древнего царя. И уже никогда не забуду. Тиглатпаласар.

Универсальное средство

Солнце светило так, словно на дворе август. Только жёлтые пряди в кронах берёз напоминали о том, что уже сентябрь. Налетел ветер, бросил в траву несколько листочков – я застегнул молнию ветровки.

Впрочем, привычно-серое небо не изменило бы моего настроения. Потому что было воскресенье, и я спешил к старым друзьям. За неделю учёбы в новой школе очень по ним соскучился.

Около площадки пахло свежескошенной травой – её обкосили рядом с качелями-каруселями. В дальнем углу участка, возле раскидистого тополя, качалась трава по пояс.

На скамейке у бортика хоккейной коробки сидели Егорка и Арина с Леной. Правда, с дороги были видны только розовая кепка, светлая голова и тёмный длинный хвост, но я знал, что это мои одноклассники. Уже бывшие, правда.

Я подошёл и протянул руку Егору:

– Привет!

– О, Димыч! – обрадовался он и встал.

Светлая чёлка упала на загорелое лицо. Егор небрежно её откинул и крепко пожал мне руку.

– А Никита придёт? – спросил я.

– Никита сказал, что придёт с сюрпризом, – загадочным голосом произнесла Лена, и её зелёные глаза под розовым козырьком стали ещё больше.

– Я думаю, сюрприз – это мороженое, – мечтательно протянула Арина, накручивая на палец кончик хвоста.

Егор усмехнулся:

– Скорее, лимоны. Если судить по голосу.

Сюрприз оказался четырёхлетним, в джинсовом костюмчике и синей кепке, с хитрыми карими глазами и звонким голосом.

Он прятался в густой траве, носился по площадке и пытался удрать за её пределы.

– Мама сказала: или с Тёмой идёшь, или дома остаёшься, – раздражённо пояснил Никита. И тут же охнул: – Ты куда полез? Ну-ка, слезай!

Артёмка был на горке и уже начал забираться на ограждение.

– Хочу на крышу! – пояснил он, вцепился в заборчик, подтянулся на руках, перевернулся и бултыхнулся вниз головой.

Никита еле успел подхватить.

– Ну вот, – понимающе вздохнула Лена, у которой две старшие сестры, – теперь не поиграть.

– Ничего, у меня есть универсальное средство, – Никита достал из заднего кармана потёртых джинсов телефон.

– Почему сразу не дал? – удивилась Арина. Никита молча показал сеть трещин на экране. Лена уточнила:

– Артёмкина работа?

Никита кивнул. Артёмка обрадовался:

– Наконец-то! – выхватил телефон из рук брата, самостоятельно ввёл пароль и сел на скамейку.

А мы начали играть в догонялки.

Я мчался за Леной. Она нырнула под горку, а я за что-то запнулся, грохнулся на песок и охнул от боли в локте. Я ещё не успел понять, что случилось, а кто-то дёрнул меня за ветровку и укорил:

– Чуть на меня не свалился! Раздавил бы. Подбежал Никита:

– Тёма, больно?

Малыш покачал головой, а я разозлился:

– Зачем под ноги сунулся? Сиди – играй на телефоне!