Кречет

За мгновение до этого, Рудый метнулся вперед, отчаянно пытаясь вцепится в охранника. Грохнул выстрел и картечь, предназначавшаяся для Энн, почти в упор комком ударила в левое запястье парня, разметав его левую кисть на куски. Рудый завопил, но упрямо вцепился пальцами единственной руки в глаза "бороды". Тот, схватившись за лицо, выпустил обрез из рук и отшатнулся. Но Рудый прилип словно бульдог, вгрызаясь длинными пальцами в глазницы. Дико вопя, бородач выхватил нож и вслепую начал кромсать противника. Удары рассекли щеку и скулу парня. Подоспевшие апостолы выволокли парня на землю и добили ногами. Рудый замер в луже собственной крови, вытекающей из культи…

Рядом стоял бородач и, обхватив лицо руками вопил:

— Мои глаза, мои глаза! Этот ублюдок выцарапал мне глаза!

Бух! Раздался выстрел и безглазый упал с простреляной башкой. Над ним нависла долговязая фигура мясника с дымящимся револьвером в руке.

— Они убивают даже своих! — испуганно прошептала Энн и прижалась к Гектору.

Старик подальше отшвырнул окровавленный нож. Пусть апостолы думают, что Барсука прирезал Рудый. Ему теперь уже все равно…

* * *

Лучи закатного солнца оставляли кровавые борозды на небесной глади. Лилия свернула с шоссе и брела по заброшенной придорожной деревушке. Пустые глазницы полуразвалившихся изб с любопытством уставились на одинокую женщину, бредущую по пыльной дороге с бейсбольной битой наперевес. Скоро ночь, и нужно позаботиться о ночлеге.

Впереди показалось добротное подворье с массивным домом и еще не ветхим забором. Судя по дому, в нем могли быть консервы или другие продукты. Лилия свернула к усадьбе. Дверь бревенчатого дома нараспашку, будто кто-то в нем уже побывал.

Задержав дыхание, женщина прислушалась: из черноты дверного проема пахнуло сыростью и паутиной. Сердце женщины замерло и забилось сильнее. Так… Нужно прогнать старх и зайти внутрь. Вряд ли там ожившие, что им делать в пустом доме?

Скрипнув подгнившей доской, крыльцо прогнулось под ногами. Шаг в темноту, второй, стоп, тишина… Лилия достала зажигалку. Чирк, чирк… Огонек выхватил из темноты грязно-зеленые стены просторной кухни. Над залитой заскорузлым жиром газовой плитой скривились покоробленные навесные ящики. Внутри дом оказался совершенно другим…

Обшарив шкафы, Лилия нашла только залежалую вяленую рыбину и покореженную свечу, застывшую в граненом стакане.

Тусклый свет огарка робко затрепетал, не решаясь проникнуть дальше — в темный коридор, упиравшийся в дверь спальни. Интересно, что там? Почему дверь закрыта? Лилия взяла биту и пошла по коридору. Толкнула дверь комнаты и тут же увязла в полумраке — заколоченное досками окно, совсем не пропускало свет.

Лилия принесла свечу и, поставив ее на подоконник с облупившейся краской, осмотрелась. Посреди комнаты чернел странный деревянный сундук, обитый кованым железом и обвязанный цепью. На детской кровати расселись тронутые тленом грязные куклы. На полках маленького шкафчика в глиняных горшках стояли засохшие цветы и какие-то учебники. Это явно была детская.

Где-то заскребла мышь… Вцепившись в биту, Лилия замерла. Звук повторился еще и еще… Слишком громко для мыши. Из сундука донеслись всхлипы, его крышка дернулась, брякнув цепями.

Лилия отшвырнула биту и бросилась к сундуку. Она стала лихорадочно распутывать цепь. Скорее! Там кто-то есть. Но пальцы не слушались.

Наконец, освободив проушины от пут, она откинула массивную крышку и тут же отпрянула назад… Из сундука показалась голова маленькой девочки с длинными спутанными волосами. Пошатываясь, она встала на ноги и протянула вперед руки. Свеча светила в спину девочке, и Лилия не могла разглядеть ее лицо. Она кинулась к ребенку, подхватив ее на руки. Девочка дернулась и вцепилась челюстями в плечо женщины, издавая хриплое урчание. Лилия упала на спину, откинув ее от себя. Существо вскочило на ноги и попыталось наброситься вновь, но цепь на лодыжке одернула ее к сундуку. Ребенок-зомби был прикован за ногу…

Лилия отползла назад и, нащупав упавшую биту, вскочила на ноги. Девочка ощерилась, широко распахнув пасть. Свечной огарок, трепетавший на подоконнике, наконец осветил ее бледно-серое лицо и рот, совсем лишенный зубов… Опомнившись, Лилия потрогала плечо — крепкая ткань камуфляжной куртки цела, крови нет, значит, не прокусила… Хотя кусать нечем, у девочки-зомби нет зубов.