Кредит на милосердие

Девушка провалилась в забытье примерно через полчаса после разговора в кухонной повозке. Еще через два часа, когда отряд выбрался на просторное каменистое плато, где и гать-то была не очень нужна, на них напали. Несмотря на то что люди Вэйаня и добытчики-волонтеры были готовы, удар всё равно оказался внезапным и смертоносным.

Сначала Илья подумал, что на колонну напали скитальцы. Стая. Сразу дюжина, никак не меньше. Но чуть позже, когда завалили первого зверя, рассмотрев внимательнее, убедился в ошибке. Если скиталец взял основу у бурого сибирского медведя, то предком напавших тварей были скорее росомахи. Почти лысые, потерявшие всю шерсть, кроме подбрюшья и загривка, они выглядели болезненно и плачевно. Выпавший мех заменяла покрывавшая бока толстая пленка, что очарования животным не добавляло. Однако их невероятные размеры, равно как и огромные когти, тут же уничтожали всю жалобность или нелепость картины. И еще теперь Вебер догадывался, кто именно уничтожил экспедицию профессора Горина…

Напали сразу с двух сторон, подкравшись бесшумно и слаженно, как это издавна умели их немутировавшие предки. До того четко, что, если бы Илья лично не застал атаку, предположил бы, что животные подчиняются единым командам. Они пользовались складками местности, ложбинами и овражками; там, где болото позволяло, – подкрадывались вплавь. И еще, что сначала напугало до одури, совершенно бесшумно, без рева или рычания.

Колонна встала, ощетинившись стволами. И всё равно не успела понять, что враг уже среди повозок и вездеходов. Полупрозрачные размытые фигуры, будто нарисованные прямо на воздухе, вонзились в караван, ответивший криками боли и страха. В вечернее небо взмыло одно человеческое тело, за ним другое. Располосованные когтями, расшвырянные, словно кегли, «кроты» падали на камни с резким громким хрустом.

Илья заметил, как проминается под размытой тушей лошадиное тело, похожее на надломленный гранат, и только сейчас смог впервые разглядеть противника. Сжал челюсти, еще не до конца веря увиденному, но руки уже поднимали «Смерч», а глаз вливался в резиновую окантовку прицела.

«Покровы» – армейские системы маскировки, установленные на хищниках, превращали их в идеальную охрану дороги. Не видимые без движения, умеющие отлично лазать по деревьям, росомахи могли подкрасться почти вплотную, прежде чем беззаботный путник начинал подозревать угрозу. Если бы Варя не предупредила караван, половина членов отряда была бы мертва уже через пару минут после нападения.

Хотя и без того они потеряли многих. Люди, далеко не сразу сообразившие, что на лесных хищниках лежат маскировочные проекции, сумели дать отпор с промедлением. До того, как в расплывчатых силуэтах была обнаружена опасность, под ударами когтей погибли десять человек и несколько коней. Затем началась стрельба, сперва беспорядочная, унесшая жизни еще двоих. Но затем по колонне понеслись приказы людей Вэйаня и мертвыми начали падать атакующие.

Одного Илья убил лично. Стоя на краю кухонной повозки, он высадил в наступающий призрачный силуэт почти половину магазина, прежде чем росомаха рухнула к колесам, чуть не дотянувшись до обезумевших лошадей. Седой повар, размахивая пистолетом, метался среди животных, пытаясь успокоить и не дать понести повозку с дороги. Чувствуя, как та опасно кренится, готовая съехать с гати, Илья спрыгнул.

Перезарядил «Смерч», мельком взглянув на убитого им зверя. Маскировочная проекция гасла, отреагировав на смерть носителя, и теперь был хорошо заметен плоский короб прибора, вшитый почти под затылок мутанта. В академии Веберу приходилось изучать современные средства маскировки, но впервые он видел, чтобы «покров» достигал таких размеров и вшивался не в человека, а в животное.

Колонна стрекотала выстрелами, словно разозленный осиный улей. Кричали люди, их вопли смешивались с конским ржанием и ревом вездеходов, пробовавших маневрировать и выбраться на фланги каравана. С них, тяжело рокоча, лупили безовские пулеметы, отключая один «покров» за другим.

Солдаты Вэйаня вообще действовали слаженно, что Илья отметил с явным облегчением. Вероятно, свою роль играли боевые программы, вшитые в «балалайки», а может быть, и общая сплоченность боевиков Темирбаева. Но пока «кроты» гибли, беспорядочно мечась вдоль построения, бойцы одноглазого почти не несли потерь…

Варвара очнулась, когда бой закончился. Вскочила, будто ужаленная в самое сознание, и десятки раскаленных игл в мозгу подсказали ей, что вокруг лилась кровь. Закричав, она тут же закусила губу, до боли сжав кулачки. Пошатываясь и шмыгая носом, добралась до борта, высунулась. Вскрикнула, тут же отпрянув обратно.

Звериные тела, перемешиваясь с телами людскими, лежали повсюду. Ошарашенные кони всё еще не могли успокоиться, ломая оглобли и разрывая поводья. Повсюду виднелись раскуроченные повозки и разбросанный скарб.