Кредитная невеста

Страх — сейчас естественное для нее состояние. Но тут присутствовал и психоз от наркотиков. В глазах нездоровое блуждание, лихорадочный блеск. Пройдет время, и ей невыносимо захочется уколоться.

— Все хорошо, родители ждут тебя.

— Ты поедешь с нами?

— Ты же не хочешь, чтобы за нами охотились всю жизнь? — сказал Слава, стронув машину с места.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал! — Лада порывисто вцепилась ему в руку.

— Я скоро вернусь.

— А поедешь куда?

— Пока не знаю.

— Может, ты привезешь мне?.. — Лада осеклась, замолчала, но успела шлепнуть себя пальцами по внутреннему изгибу локтя.

— Ты хоть поняла, что сказала? — в страхе за нее спросил Слава.

— Не надо ничего! — Лада испугалась ничуть не меньше, закрыла ладонями лицо и заплакала.

— Все будет хорошо! — Парень с нежностью провел рукой по ее волосам.

Да, ее посадили на иглу, положили в чью-то постель, но ведь он сам во всем этом виноват. Не уследил, не уберег. Да и нет в жизни такой беды, которая могла бы разлучить их. Если только смерть…

Каретников подъехал к «Лендкрузеру». Юлия Петровна выскочила из машины, бросилась к дочери.

Лада вышла, мать сначала обняла ее и только затем недоуменно спросила:

— Что у тебя за вид?

Слава тихонько цокнул языком. Он взял у сестры старенький халат, чтобы Лада смогла скрыть под ним свое неглиже. Но и в нем она смотрелась весьма своеобразно.

— Тебе должно быть без разницы, какой у нее вид! — Константин Евгеньевич зыркнул на жену, обнял дочь.

Когда Лада и мать сели в машину, он подошел к Славе и спросил:

— Где ты ее нашел?

— В наркоманском притоне, — тихо сказал Каретников.

Он не собирался говорить про бордель, но должен был упомянуть про наркотики. Слишком уж серьезная эта тема, чтобы молчать. К тому же Лазаревы и сами скоро все увидят.

— Где?.. — громко протянул Константин Евгеньевич.

— Похитители хотели посадить Ладу на иглу, чтобы легче было держать ее на привязи.

— Да, так делают, — сказал Лазарев, пребывая в трансе от переживаний.

— Все очень серьезно.

— Я это уже понял.

— Я не знаю, успели ли эти негодяи подсадить Ладу. Хотелось бы верить, что нет, но есть признаки, что да. Я не знаю, что делать. Возможно, вы сумеете уговорить ее лечь в клинику.

— Да, пожалуй.

— Но только не попадайтесь бандитам на глаза. А то и клиника не понадобится.

— Даже не знаю, что сказать. У меня голова идет кругом. Все смешалось в этом доме! — Лазарев сжал ладонями виски.

— Не надо падать духом.

— Я падаю духом? — встрепенулся Константин Евгеньевич.

— Еще не упали, но уже в процессе, — пристально глядя на него, с невозмутимым видом сказал Слава. — Ваши враги тоже. Они готовят захват вашего предприятия.

— Да, я знаю и не собираюсь отступать, фабрику не брошу.

Каретникову казалось, что Лазарев говорил вразрез со своими мыслями. Видимо, он собирался оставить фабрику на кого-то из своих замов и зарыть голову в песок. Но вдруг передумал и решил-таки вернуться на передовую.

— Отвезите семью, Константин Евгеньевич, и возвращайтесь. Ваших врагов нужно останавливать. За вас никто этого не сделает.

— Да, конечно. Нужно брать все в свои руки. С начальником охраны разбираться. Человек есть, а пользы от него нету. Бандиты по территории фабрики пешком ходят.

— И еще придут.

— М-да.

— Надо что-то делать.

— Что?

— Завтра встретимся, поговорим.

— Давай утром, у меня в кабинете. — Константин Евгеньевич выдохнул.

Так поступает солдат, перед тем как подняться в атаку.

Слава еще и сам точно не знал, что предпринять, не видел масштаб проблемы. Но настрой у него был боевой, решительный.

Еще у Каретникова была точка опоры. Значит, он мог перевернуть Землю.

Ночь. Но полная луна светит ярко, притягивает к себе внимание всякой лесной нечисти, озаряет путь в потусторонний мир.

Земля под лопатой хорошая, сухая, с песком, копается легко. Яма сантиметр за сантиметром становилась все глубже. Зубарь лежал неподалеку и с тоской наблюдал, как уходит его время. Как только могила будет готова, так все для него под этой луной закончится.

Слава закончил работу, вылез из ямы, сел на корягу рядом с Зубарем.

— Хорошая вышла могилка, как раз на троих. Сейчас передохну и начну вас туда определять.

Зубарь вяло замычал, но лежал спокойно, не дергался.

— Не торопись, еще успеешь. — Слава отдышался, но подниматься не торопился.

Ночь теплая, сухая, сидеть в лесу сейчас одно удовольствие. Бояться нечего, когда под рукой целых три пистолета.

— Семен с Ладой был. В аренду ее взял. Только он, больше никто. Но я знаю, именно этот гад ее похитил. Мразь еще та. Я после Чечни домой возвращался. С одной красивой женщиной в поезде ехал. Ее муж на вокзале встречал. И Лада моя туда пришла. Этот тип на нее тогда и запал, а потом похитил. Мужа Семен зовут, жену — Тамара. Красивая баба. Как она с этим подонком живет?

Зубарь замычал, замотал головой.

— Да тебе-то уже какая разница? Тебя живьем похоронить или по-христиански? — спросил Слава, достал из-за пояса пистолет, передернул затвор. — Ладно, сперва пристрелю, потом закопаю как собаку. Это же ты Ладу похитил?

Зубарь забился на земле как рыба, выброшенная на берег.