Кредо Хилицера

— Так вы хотите заключить сделку? Хорошо, я всех сдам. — мутант тут же легко успокоился, увидев в этом порыве то, что желал, ну а я лишь просто кивнул, подпитывая его иллюзии дальше, ибо моя цель была чуточку глубже, чем просто работа агентов на правительство США.

Шум рынка "Хан эль-Халили" был подобен морю, которое бушует и грохочет, заглушая все остальные звуки. В этой суматохе было легко спрятать тайны, легко совершить незаметные действия, легко исчезнуть в толпе.

И вот я воспользовался этой суетой, чтобы устранить пироманта после экспресс-допроса. Я поднял руку, и из моих пальцев вырвался темный энергетический поток. Он был подобен черному туману, который сгущался вокруг пироманта, окутывая его целиком.

Я сжал кулак, и в этот момент из его тела вырвалась бледная тень — его душа. Она была похожа на искру, которую я мгновенно поймал в свой кулак. Осмотревшись, я заметил на прилавке продавца первый попавшийся драгоценный камень. Этот камень не выделялся среди других, но для меня он стал хранилищем души мутанта. Я сжал камень в кулаке, и душа пироманта погрузилась в него, словно капля воды в песок. Я чувствовал, как она сопротивляется, пытается вырваться, но я был сильнее.

Тело пироманта опустилось на землю, безжизненное и холодное. Я не чувствовал угрызений совести. Я засунул камень душ в пространственный карман. Я не знал, когда мне это пригодится, но был уверен, что это будет полезно рано или поздно. Ибо никогда не знаешь, где и когда понадобится призвать тёмную тварь по ту сторону иномирья, а тут и подходящий сосуд готов для призыва. Я увидел Гипериона, который наблюдал за мной, и я кивнул ему, чтобы он убрал тело в пространственный карман.

Шумный рынок «Хан эль-Халили» всё так же притягивал внимание. Его узкие улочки были забиты людьми, которых привлекали яркие краски и заманчивые запахи специй. Мы прошли вдоль лавки с сувенирами. Здесь продавали всё, что можно представить: яркие шали, ароматные специи, изящные украшения, старинные монеты, расписные вазы и даже живые птицы в клетках.

Я купил несколько сувениров для своих близких, не забывая и о себе. Я выбрал несколько красивых шалей, яркие специи и даже небольшую куклу в традиционном египетском костюме, что идеально заменить «собачку» в машине. Гиперион тоже не остался в стороне. Он с интересом осматривал товар, и вскоре у него в руках оказался небольшой игрушечный верблюд, которого он с улыбкой подарил мне.

— Спасибо, малыш Джи, — сказал я ему, и он кивнул в ответ.

Мы продолжили ходить по рынку, покупая сувениры и наслаждаясь атмосферой. Гиперион в скором времени втянулся в эту игру, и он тоже начал покупать сувениры. Он выбрал несколько красивых ножей с резными ручками и даже небольшую деревянную фигурку бога Анубиса.

Я улыбнулся.

— А теперь вернёмся к работе и зачистим всех мутантов в городе, ибо паразитов нельзя оставлять без присмотра. — Гиперион лишь снова лаконично кивнул и поманил меня вслед за собой, довольно быстро выявив нам новую цель, что почему-то стремительно удалялась.

Глава 25

Солнце нещадно палило, отражаясь от крыш невысоких глинобитных домов и отбрасывая длинные, пляшущие тени. В воздухе, наполненном ароматами специй и пыли, висело густое марево.

На узких и извилистых улочках Каира, где даже в сумерках кипела жизнь, сейчас было тихо. Лишь изредка сквозь шум, наполнявший сердце города, прорывались дрожащие голоса.

Я шёл рядом с Гиперионом, наш поход уже длился пару часов, и на моём лице отражались усталость от однообразия. Мы охотились на мутантов и прочих существ, с которыми человечество не могло найти общего языка. А кто-то был лишь результатом неудачных экспериментов, отголоском прошлого.

Гиперион был великолепным охотником. Его острый ум и неутомимая энергия помогали нам найти след даже в самых запутанных лабиринтах старого города. Его глаза, холодные и проницательные, словно рентгеном проходили сквозь пыль и грязь, выискивая малейшие следы нашей цели.

— Вот он, — прошептал Гиперион, остановившись перед древними, заросшими травой воротами. — Коптское кладбище.

Громоздкие ворота, украшенные древними иероглифами, казались проклятыми и непроницаемыми. Каждая глубокая черта иероглифа, высеченная в камне, словно дышала тайной и угрозой. В вечернем свете ворота отбрасывали длинные, перепутанные тени, которые танцевали и извивались, словно ожив под влиянием злого духа.

Мы переступили порог кладбища, и холодный ветер, пропитанный запахом разложения, пронесся сквозь забытые могилы, заставляя нас ежиться. В воздухе витал странный запах, смесь земли, гнили и какой-то неуловимой, неприятной «сладости» разложения.

Это был не просто запах смерти, а какой-то извращенный аромат увядания, как будто здесь умерло что-то нечеловеческое. Он щипал в носу, заставляя нас зажмуриваться и держаться за горло. Могилы были покрыты сухой, треснувшей землей, а надгробные камни были покрыты мхом и плесенью. Некоторые камни были разбиты, а на других были высечены странные, непонятные символы.