Крейг Кеннеди

– Это психометр для тестирования психических отклонений, – объяснил он. – Ученые, которые используют его сегодня, работают не с целью помочь уголовной юриспруденции, а в надежде сделать такие открытия, которые могут улучшить психическое здоровье расы. Тем не менее, я верю, что при изучении психических заболеваний эти люди предоставляют знания, на которых будут основываться будущие криминалисты, чтобы сделать раскрытие преступлений абсолютно достоверным. Когда-нибудь не будет ни присяжных, ни детективов, ни свидетелей, ни адвокатов. Государство просто подвергнет всех подозреваемых испытаниям на подобных научных приборах, и, поскольку эти приборы не могут ошибаться или лгать, их доказательства будут убедительными в виновности или невиновности. Психометр уже является реальным рабочим фактом. Ни один живой человек не может скрыть свои эмоции от этого сверхъестественного инструмента. Он может задействовать самую гигантскую силу воли, чтобы скрыть свои внутренние чувства, и психометр запишет ту самую работу, которую он заставляет выполнять эту силу воли. Машина основана на том принципе, что эксперименты доказали, что сопротивление человеческого организма электрическому току увеличивается с увеличением эмоций. Доктор Юнг из Цюриха подумал, что было бы очень просто записать эти различные эмоции, и психометр является результатом – простым и грубым сегодня по сравнению с тем, что мы имеем право ожидать в будущем. Гальванометр устроен так, что его действие раскачивает зеркало из стороны в сторону, отражая свет. Этот свет падает на шкалу из матового стекла, размеченную на сантиметры, и стрелка сделана так, чтобы следовать за лучом света. Ручка, нажимающая на металлический барабан с длинным рулоном бумаги, вращаемым механизмом, записывает изменения. Д-р. Гатри, который отвечал за запись, просто сидел перед матовым стеклом и острием стрелки и следил за отражением света, когда она двигалась по шкале, таким образом делая запись на бумаге на барабане, которую, как я вижу, он сейчас держит в руке. Миссис Уиллоуби, испытуемая, и я, экзаменатор, сидели здесь, лицом друг к другу за этим столом. Через эти металлические купола, на которых она должна была держать руки, она получала электрический ток, настолько слабый, что его не могли ощутить даже самые чувствительные нервы. Теперь с каждым усилением ее эмоций, либо когда я задавал ей вопросы, либо показывал ей фотографии, независимо от того, показывала она это внешне или нет, она увеличивала сопротивление своего тела току, который проходил через ее руки. Увеличение ощущалось гальванометром, соединенным проводами в музыкальной комнате, зеркало качалось, свет перемещался по шкале, стрелку перемещал доктор Гатри, и ее различные эмоции были неизгладимо записаны на вращающемся листе бумаги, записаны таким образом, чтобы показать их интенсивность и раскрыть подготовленному ученому большую часть психического состояния субъекта.

Кеннеди и доктор Гатри теперь разговаривали вполголоса. Время от времени мне удавалось уловить обрывок разговора – "не эпилептик", "нет аномальной формы головы", "определенные умственные дефекты", "часто результат болезни или несчастного случая".

– Каждый раз, когда появлялась эта женщина, возникало самое странное беспокойство, – заметил доктор Гатри, когда Кеннеди взял у него рулон бумаги и внимательно изучил его.

Наконец свет, казалось, пробился сквозь его лицо.