Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом

— Сталин умер, надо бы поговорить.

— О чем? — уточнил Георгий Максимилианович.

— Как о чем? О руководстве. Надо подумать, как лучше расставить силы.

Маленков холодно ответил:

— Ни о чем говорить не хочу. Соберется президиум, и тогда будем говорить.

Хрущеву было ясно, что означают слова Георгия Максимилиановича. Все уже решено.

В реальности события развивались несколько иначе. Смерть Сталина врачи констатировали, когда власть уже поделили. Но Маленков еще 4 марта своим аккуратным почерком набросал список нового состава правительства. Они сделали это вдвоем с Берией. Список потом найдут в сейфе маленковского помощника Суханова.

— Кто выдвигал кандидатуру Маленкова на пост председателя Совета министров? — рассказал потом Никита Сергеевич. — Берия. Это было даже не заседание, а стояние. Тело Сталина находилось в большой столовой, а мы находились в малой столовой, где Берия и выдвинул Маленкова на этот пост.

Никита Сергеевич пытался опереться на Булганина, с которым у него еще в предвоенные годы сложились близкие отношения. Хрущев был партийным руководителем Москвы, Булганин — хозяйственным. Они жили в одном доме, даже на одной лестничной площадке, дружили семьями. Сталин всегда приглашал их вместе, с легкой иронией называл «отцами города». С Булганиным Никита Сергеевич и затеял важный для них обоих разговор. Во всяком случае, так они поведали пленуму ЦК, созванному в июле 1953 года, сразу после ареста Берии.

Хрущев:

— Это было, наверное, за сутки до смерти товарища Сталина. Я товарищу Булганину тогда сказал: «Николай Александрович, вот Сталин безнадежно болен, умрет, что будет после Сталина?»

И заговорил об опасности Берии, — он захочет захватить пост начальника госбезопасности, это позволит ему «установить шпионаж за членами политбюро, подслушивать, следить, создавать дела, интриговать».

Булганин подтвердил:

— Был такой разговор.

Они боялись Берии. Теоретически он мог в тот самый день, когда вождь ушел из жизни, арестовать их всех и объявить, что Сталина убили Хрущев, Каганович, Маленков Молотов… И народ бы поверил!

Но Лаврентий Павлович не спешил.

Большая четверка — Маленков, Молотов, Берия и Хрущев — поделила власть, когда Сталин еще был жив и врачи даже сообщали о некотором улучшении в его состоянии. Но они понимали: если Иосиф Виссарионович и оклемается, то руководить страной уже не сможет.

5 марта 1953 года в 8 часов 40 минут вечера в Свердловском зале Кремля открылось совместное заседание ЦК КПСС, Совета министров и Президиума Верховного Совета СССР. Собрались задолго до назначенного часа. Никто ни с кем не разговаривал, все сидели молча. Смерть Сталина наступит в 9 часов 50 минут, когда дележ руководящих кресел закончится.

Заседание продолжалось ровно сорок минут. Сидевшие в зале с волнением вслушивались в слова людей, к которым перешла власть. Место в президиуме вновь заняли Молотов и Микоян. Для них худшее было позади, подметил наблюдательный Константин Симонов, который, как кандидат в члены ЦК, присутствовал на заседании: «У меня было ощущение, что старые члены политбюро вышли с каким-то затаенным, не выраженным внешне, но чувствовавшимся в них ощущением облегчения… Было такое ощущение, что вот там, в президиуме, люди освободились от чего-то давившего на них, связывавшего их. Они были какие-то распеленутые, что ли…»

Секретарь ЦК и МК партии Никита Сергеевич Хрущев прежде всего попросил дать информацию министра здравоохранения Андрея Третьякова. Тот рассказал о безнадежном состоянии вождя.

Хрущев пояснил:

— Члены бюро президиума ЦК поочередно находятся у постели товарища Сталина. Сейчас дежурит товарищ Булганин, поэтому он не присутствует на заседании.

Никита Сергеевич предоставил слово Маленкову. Георгий Максимилианович объяснил, что товарищ Сталин борется со смертью, но состояние его настолько тяжело, что, если даже он победит подступившую смерть, еще очень долго работать не сможет:

— Все понимают огромную ответственность за руководство страной, которая ложится теперь на всех нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве.

После этой преамбулы на трибуну вышел располневший, с одутловатым, обрюзгшим лицом Лаврентий Павлович Берия и сообщил, что в создавшейся обстановке, когда в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин, необходимо теперь же назначить главу правительства:

— Мы уверены — вы разделите наше мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной трудное время у нас может быть только одна кандидатура на пост председателя Совета министров, кандидатура товарища Маленкова.

В зале с готовностью закричали:

— Правильно! Утвердить!

Маленков опять вышел на трибуну и предложил утвердить первыми заместителями главы правительства Берию, Молотова, Булганина и Кагановича. Затем были поделены остальные должности. Булганин стал военным министром.