Кремль 2222. Бутово

Ножны для двуручного меча – скорее, просто кожаную оплетку, держатель – юноша отыскал почти сразу. На длинном рядке, сооруженном из старых покрышек, были грудой свалены самые разные вещи. Про иные и подумать было нельзя, что их хоть кто-нибудь купит, иные же имели вполне себе приглядный вид и кондицию. Какие-то старые потертые штаны, почему-то ярко-красного цвета, соседствовали со старинной бронзовой чернильницей-непроливайкой, древний альбом с черно-белыми фотографиями – с надраенным до блеска котелком, клетка для птицы – с битым круглым зеркалом, набор кисточек для бритья – с колесиками от рояля. Чуть дальше стройными рядами стояли стеклянные бутылки, иные – почти целые.

Посреди всего этого хлама Альд едва заметил ножны, да и обратил-то на них внимание только лишь потому, что именно такие и искал, высматривал.

– А вот эти… эти почем… За полмонеты сторгуемся? – неопытный в торговых делах юноша вызвал лишь снисходительный взгляд продавца, сутулого мужичка с рыжей остренькой бороденкой и лживым бегающим взглядом профессионального карманника или шулера.

– За полмонеты? Нет, вы слыхали?! Прекраснейшие ножны для двуручного меча – всего за полмонеты?! Да любой дамп с удовольствием отвалит за них целую дюжину! Ты посмотри, какой товар-то, а? Вот это ремешок – за спину, этот, под грудь… Надежно! Висит у тебя меч за спиной – наискось – и никуда не денется.

– Да, не денется, – примерив ножны, спокойно согласился юноша. – Только цепляться будет. За ветки, за деревья… За все.

Продавец аж подпрыгнул, словно его только что оскорбили не только словом, но и делом:

– Так ходить-то осторожнее надо! Тем более – с такой штукой, как двуручный меч… Кстати, что-то я у тебя его не вижу. Ты, парень, ножны-то для себя берешь… или для какого-нибудь дампа?

К слову сказать, никаких дампов фаланстерский беглец сроду не видел, лишь только слышал о них пару раз. Судя по рассказам – уродцы редкостные, зато вояки – как на подбор!

– Шесть монет, – между тем, скинул цену торговец. – Всего какие-то жалкие полдюжины! И эта прекраснейшая вещь – твоя.

– У меня всего-то полмонеты, – Альд шмыгнул носом и вздохнул, заканчивая неуместный торг. – Значит, не судьба. Прощай, торговец.

– Послушай, дружище, – наконец, подал голос Две Семерки. – Я могу… я хочу даже… отдать тебе свою долю. Бери!

– А какая твоя доля, любезнейший юноша? – маркитант тряхнул бороденкой и заинтересованно скривился. – Ну-ка, ну-ка, скажи.

– Еще полмонеты! – радостно доложился Два-Семь. – У нас с моим другом – одна серебряная монета на двоих! Заработали.

– Видно, не очень-то вы и старались заработать, – продавец хмыкнул и, кашлянув, махнул рукой. – Ладно, так и быть! Монету-то покажите, ага… Что ж…

Попробовав денежку на зуб, торговец проворно убрал ее во внутренний карман куртки и, застегнув карман на булавку, весело подмигнул покупателям:

– Поздравляю с покупкой, парни! Будут деньги или что-нибудь на обмен – заходите.

– На обмен… – Две Семерки растерянно хлопнул ресницами. – Да что у нас есть-то…

– А ты молодец, – неожиданно похвалил его маркитант. – Ничего не пожалел для своего друга! Последнее отдал.

– Ну да… вот именно…

Грустно качнув головой, подросток обернулся к Альду… и принялся растерянно осматриваться. Приятеля-то рядом не было! Куда делся? Ушел? Так почему не позвал? Зачем все так незаметно, тайно…

Еще раз вздохнув, мальчишка понуро побрел к месту сбора. Альд же в этот момент скрывался в каких-то кусточках, все еще не растерявших желтоватую сухую листву. Скрылся он, надо сказать, вовремя. Как только заметил среди покупателей знакомую физиономию высокородного Александра. Высокородный был одет по-походному. В черном плаще, наброшенном поверх голубой туники, в заправленных в высокие сапоги штанах, с объемистым рюкзаком за плечами, он сильно напоминал древних бездельников туристов, шлявшихся по лесам совершенно безо всякого дела.

Живенько нырнув в кусты, беглец затаился и принялся внимательно рассматривать собравшуюся возле торговых рядов толпу. Кроме Александра, в ней вскоре обнаружились еще двое Мудрейших. Один – хмурый, с крючковатым носом и круглым, как сковородка, лицом; второй – куда веселее, лысоватый, с наглой смазливой мордой прожигателя жизни. Обоих Альд помнил – как-то выпадало вместе быть в патруле. Наглый, кажется, ремонтник или сантехник… что-то такое. Что же касается имен, то… Собственно, а зачем сейчас вспоминать их имена? То-то и оно, что незачем. Другое дело, что все эти высокородные – любой из трех! – вполне могли узнать беглеца. Да что там могли – наверняка, узнали бы! Поэтому приходилось держать ухо востро. Тем более, что гостей из фаланстера могло быть и больше.

Александр с крючконосым остановились возле каких-то золоченых вещиц – портсигаров, подсвечников и всего такого прочего. Что-то выбрали, приценились и тут же принялись яростно торговаться. Сантехник же (или кто он там был) больше интересовался напитками, все выспрашивал, где тут нынче бар. Узнал, отправился… но, по пути задержался. Его внимание неожиданно привлекли кисточки и краски. Он их и купил – и кисточки…