Кремль 2222. Юго-Запад

Платон так и застыл при этих словах. Решения в клане принимались большинством голосов, и он сегодня оказался в меньшинстве. Киборг же почувствовал, как внутри него шевельнулось что-то, от чего по телу побежали волны тепла. Контролировать голосовые связки стало тяжело, сердцебиение непонятно почему участилось. Ранее такого с ним не случалось. Кажется, похожие симптомы наблюдались у людей, когда они испытывали чувство глубокой благодарности? Третий только надеялся, что из глаз не потечет жидкость – в теле киборгов слезные железы отсутствовали, и несвойственная функция могла свидетельствовать о серьезных неполадках. Или чуде, в которое кио готов был поверить после услышанного им сейчас.

Между тем все в комнате смотрели на него и чего-то ожидали.

– Спасибо за доверие! – запоздало вспомнил он и пожал Борису протянутую руку.

– Если кому-то интересно мое мнение, – подал голос Платон, – то я не против Третьего, но лишь опасаюсь разговоров среди людей!

– Не боись! – успокоил его Марьян. – Разговорами еще никого не удалось убить.

– Моя община может стать первой, – напомнил Димка.

– С этим теперь, как я понимаю, все будет в порядке, – нервно посмеиваясь, сказал Платон. – Сдается мне, новый старшина поддержит решение своего поручителя.

Кио подтвердил.

– Что ж, большинством голосов решено оголить нашу оборону и отправить помощь дружественной воронцовской общине, – постановил маркитантский лидер. – Я только попросил бы не увозить все боеприпасы и оружие с базы! И ничье голосование этого постановления не изменит.

– Да ладно тебе, – утешил его Марьян, – никто твоего лидерства не оспаривает.

– Уйди с глаз долой! – махнул рукой Платон. – Главное – возвращайтесь живыми!

– Будет сделано! – весело козырнул торговец.

Марьян обернулся к Третьему:

– Я теперь не твой командир, но надеюсь, мы все равно пойдем вместе?

Киборг покачал головой:

– Я остаюсь.

Глава 23

Старшины удивленно посмотрели на кио, Платон так вообще хохотнул:

– Вот так, Марьян! Пожинай свои плоды!

Третий поторопился объясниться:

– Мне надо Спая починить, да и за базой приглядеть – когда шамов устраняли, нео проговорились, что вечером все хомо будут на вертелах жариться.

– Так, а подробнее? – оживился лидер маркитантов.

– Ничего конкретного. Так и сказал. Может, просто бахвалился, а может, и затевается что-то. Так что лучше я тут на всякий случай побуду.

– Если так, то, конечно, никаких вопросов, – пожал руку киборгу Марьян. – И я бы тоже остался, но слово купца тверже тантала.

– Береги себя! – пожал руку торговцу кио. – И спасибо!

– Да ладно, какие счеты? – улыбнулся Марьян. – За наше общее дело радеешь! До встречи!

Ближе к вечеру верховая колонна, груженная боеприпасами и оружием, уходила на запад, к воронцовской базе. С площадки четвертого этажа Змей увидел крошечную фигурку с дробовиком в голове колонны, которая все больше удалялась от «Трех капитанов». Марьян последний раз обернулся и помахал рукой.

Дорога каравана пролегала мимо «Пизанской башни», где недавно сидели в засаде люди Клина, у подножия скелета жилого комплекса с красивым названием «Дирижабль», – туда, где все еще поднимался дым от сгоревшей рощи.

– Эх, тут столько делов, а они тудой поперлись, – вздохнул на посту пожилой пулеметчик, глядя на растянувшийся отряд.

Фенакодусы набирали ход – маркитанты торопились быстрее добраться до места. Вдали уже послышались хлопки – похоже, бой за воронцовскую базу начался.

«Выстоят ли в третий раз?» – подумал Змей.

Сзади раздались гитарные аккорды – это Музыкант, воспользовавшись моментом, сменил тренировочную линейку на настоящий инструмент. Над округой разнеслась чарующая мелодия. Змей развернулся и похромал на звук – ушибы и раны все еще побаливали.

Боевой товарищ сидел на лестничной клетке, подстелив под себя разгрузку и прислонившись спиной к стене. Рядом уже примостилось несколько ребятишек, с увлечением следящих за ловкими переборами. Музыка, отражаясь от пустых, еще не обжитых стен, разносилась по всей многоэтажке, поднимая дух и настроение потерявших свой дом людей.

Стараясь не шуметь, Змей примостился неподалеку, прислушиваясь, как и тогда, в первый раз, к трогательным образам, возникающим из звуков. Память тут же болезненно отозвалась воспоминанием о голубых глазах и аккуратном носике на овальном лице. И алых губах, прикосновение которых бросало в пропасть и возносило до небес.

Не в силах слышать и видеть все это, парень встал и вернулся в свою комнату.

Он завалился на топчан и заткнул одеялом уши, мерно гудя, чтобы не слышать доносившейся музыки. Так он лежал очень долго, не замечая хода времени, и не сразу распознав смену ритма в окружающем его мире. Но грохот пулеметов не услышать было нельзя.

Змей вскочил, кривясь от нахлынувшей боли в голове, и подался в коридор. Пулеметчик, сокрушавшийся по поводу отхода отряда к «воронцам», неистово палил в разные стороны, прикрывающий его автоматчик поддерживал его огнём, а снаружи то и дело мелькали быстрые черные тени.

«Рукокрылы!» – догадался Змей.