Кремль 2222. Ладога

Опираясь на меч, дамп дожидался парней на опушке. Дождавшись, молча указал рукой вправо и влево, потом начертил пальцем в воздухе круг и кивнул на видневшуюся за ельником высокую высохшую сосну. Юр с Ники кивнули – ясно все. Один налево, другой направо, сам дамп – по центру. Тщательно все осмотреть, а у сушины – встреча.

Ясно так ясно. Все так же, не говоря ни слова, страхолюдный наемник повернулся и, сунув меч за спину, исчез в зарослях. Переглянувшись, разошлись и парни – Юр пошел налево, Ники – направо.

Нырнув в заросли, сигнальщик сразу же наткнулся на колючие ветки, расцарапав до крови руки и лицо. Не очень-то удачное начало. Впрочем, на такие мелочи Юр давно уже не обращал никакого внимания. Подумаешь, царапины! Что он, девчонка, что ли? Боец обязан все молча терпеть или, как сказано в уставе, – «стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы». Вот как сейчас…

Не очень-то удобно прочесывать густой лес с винтовкой Мосина. Держать в руках – скоро руки отвалятся, закинуть на ремне на плечо – штык за ветки цепляется. И так нехорошо, и этак. А делать нечего! Длинная, сконструированная в 1889 году довоенной эры, винтовка, весившая четыре с половиной килограмма, – единственное оружие, в достатке сохранившееся на военных складах Кронштадта. И очень хорошо, что хоть так! А то представить жутко – вдруг бы вообще никакого огнестрельного оружия не было б?! Мечами все б махали, на манер дампов, или бегали бы с копьями, как дикари-нео. С винтовкой, уж конечно, лучше! Правда, плечо натирает, зараза. И тяжела. Зато, ежели патроны кончатся, можно и штыком, и прикладом вражину так угостить, что мама не горюй!

Сигнальщика вдруг что-то насторожило. Он еще сам не понимал, что именно, и лихорадочно соображал – что произошло, что случилось? Вроде б шел, как и шел, пробирался, осторожно переступая через буреломы и расталкивая штыком тяжелые еловые лапы. Лес оказался густым. Кругом росли не только ели, еще и можжевельник, и папоротники. Даже попадались иногда клены и липы, а неподалеку, в распадке, белели стволами молодые березки.

И никого! Тишина вокруг – даже птицы не пели.

Вот это-то и насторожило Юра. Как так – лес и без птиц? Не-ет, тут что-то не так, ежу понятно. Кто-то птичек спугнул, да. И еще – как-то вдруг резко похолодало. Даже руки замерзли, покраснели. И в самом деле – холодно! И…

Оп!

Юный боец не успел среагировать на послышавшийся позади шум. Что-то угодило ему в спину, ударило… Не сильно и пока не летально, но…

Вскинув винтовку, подросток резко повернулся… и едва успел убрать палец со спускового крючка.

Позади, смеясь, стояли дети. Маленькие, лет по восьми. Трое, две девочки и мальчик. В разноцветных курточках, в смешных вязаных шапках, дети, смеясь, бегали по большому сугробу да играли в снежки. Один такой снежок как раз и угодил Юрику в спину.

Мальчик – видать, он и бросил – смутился:

– Ой! А давай с нами играть! Будешь?

Дети тут же подбежали к Юру, окружили, улыбаясь и сверкая чудными блестящими глазами:

– Лучше будем снежную бабу лепить, правда? Ты умеешь? Покажешь нам?

– Покажу. Что тут уметь-то?

Сигнальщик расслабленно хмыкнул и снова насторожился: откуда здесь все эти ребятишки взялись?

– А мы здесь живем, – одна из девочек как будто подслушала мысли. – Во-он в том доме.

Девчонка махнула рукой, и юный боец обернулся, к большому своему удивлению увидев невдалеке, за деревьями… обычный пятиэтажный дом, из тех, что во множестве строили до Последней войны. В Кронштадте такие, конечно же, не уцелели, рассыпались. А вот здесь, в глуши…

– А родители ваши кто? И вообще, вы тут чужих не видели?

– Мы – нет! – радостно рассмеялась девочка. – А родителей спросить можно. В гости к нам заходи!

– Зайду! – перекинув винтовку через плечо, Юр решительно повернулся. – Прямо сейчас и зайду. Ладно?

– Ладно! Идем!

Они все кричали. Все эти дети. Шумели так, как будто их тут было не трое, а, по меньшей мере, пара десятков. Бегали, кричали и смеялись. Постоянно смеялись, улыбки просто не сходили с их лиц.

Странно… Обо всех странностях нужно было немедленно доложить старшему, а в случае явной опасности подать сигнал выстрелом. Явной опасности пока что не было, а вот странности… странности имелись. Хотя, а что во всем этом странного? Ну, уцелел в лесу дом, ну, дети играли в снежки… В снежки! Откуда здесь снег-то? Нет, в иной ноябрь уже и сугробы имелись… Но только не в этот год! Теплый выдался нынче ноябрь, очень теплый. Днем – плюс десять, а то и больше. Вот, как и здесь… было. И вдруг – сугробы, снег…

Так просто не успел еще растаять! Лес ведь кругом… Ладно! И впрямь – чего тут думать-то? Зайти в дом да со взрослыми поговорить. Но сперва – сообщить старшему.

Юр обернулся, поискал взглядом приметную сухую сосну. Ну да – вот она, никуда не делась. Не особо-то далеко.

– Вы ту пока поиграйте, а я…

– Нет, нет! Ты снежную бабу нам слепить обещал! Не уходи, ну, пожалуйста!

Детей вдруг стало больше – уже человек семь. Еще несколько мальчиков и девочек прибежало, как видно, из дома. В таких же цветных курточках, в шапках с забавными помпонами.