Кремль 2222. Ладога

Еще летом Маар обрел небольшое Синее поле. Кто-то из пленников говорил, будто Поле обменяли у маркитантов на молодых и красивых девок. Другие же уточняли, что не обменяли, а выкрали или переманили. Третьи утверждали, что Поле само пришло и осталось – так ведь тоже случается.

Как бы то ни было, а Синее поле у Маара имелось, а вот Мастера Полей не было. Сам же Повелитель и местный Живой Бог Ладоги, похоже, управляться с Полем не умел. Вот и нужен был Мастер. Вот и выкрали. Лексу!

С этим теперь было все более-менее понятно.

Со слов пленных и рабов Кирилл даже начертил карту. Синим химическим карандашом на листе тонкой фанеры, никакой бумаги на лесопилке обнаружено не было.

Та река, на побережье которой располагалась захваченная лесопилка, с древних времен именовалась Сясь, что значило – «комариная». По утверждению допрашиваемых, комаров здесь водилось великое множество, правда, не сейчас, а, естественно, летом. Ладожская же крепость – резиденция могущественного похитителя Лексы Маара – располагалась чуть западней, на другой реке – Волхове. Ее-то кронштадтцы в тумане не заметили, пропустили… А может, кто-то отвел глаза, и раненный в голову шам не смог противостоять этому, хотя и жаловался, что ощущает нечто нехорошее.

После допроса пленных Кир повеселел: все же, наконец, удалось точно узнать самое важное. Лекса и Серж – здесь, в этих землях. Осталось лишь их освободить, а это уж было вполне конкретной задачей.

Ладожская крепость в плане представляла собой пятиугольник, расположенный на нешироком мысу, образованном у слияния Волхова и небольшой речки Ладожки. Со времен Последней войны сохранились две башни – Климентьевская и Воротная – и прясло стены, восстановленные когда-то в двадцатом веке, хотя сама крепость была на десяток веков древнее. Во дворе когда-то располагались две церкви, от которых нынче почти ничего не осталось, и обширный сад, вполне культивируемый и сейчас. Рабы и отрабатывавшие непосильную барщину крестьяне сейчас восстанавливали еще три башни и стены. Две башни – Раскатная, у Волхова, и Стрелочная, на самом конце мыса – уже были почти закончены, как и стены. Оставалось лишь достроить зубцы, подвести крышу да заняться внутренней отделкой, ну, и возводить Тайничную, или Тайницкую, – среднюю – башню, вот уж там-то еще было работы – непочатый край.

Рисуя крепость, Кир тихонько насвистывал какой-то несложный мотив, навязчивую мелодию из тех времен, когда вместе с Лексой слушал в библиотеке старинную музыку. Кажется, эта называлась – «Шербурские зонтики»… или «Крестный отец». Как-то так, Лекса лучше знает…

Лекса…

Кирилл не мог бы сказать наверняка, когда, в какой именно момент он вдруг осознал, что стал относиться к Алексии не как к младшей сестренке, а… А совершенно иначе! Когда, в какой момент понял, что влюблен? Может быть, когда девушка отправилась в Черное поле? Уж тогда попереживал, да… Или чуть позже, в тот самый момент, когда танцевал с Алексией на балу в честь славной победы над белоглазыми людами? Когда первый раз поцеловал… не просто чмокнул в щечку, а поцеловал по-настоящему, горячо и страстно…

Ах, Лекса, Лекса… Если что-то с тобой случится, то этому чертову Маару не жить, кто бы он ни был! А лучше, чтоб ничего не случилось… Чтоб Маар вернул… вынужден был вернуть. Или обменять. На то, что ему дорого. А что ему дорого? Да черт его знает.

Ничего конкретного о таинственном Повелителе допросы не дали. Даже непонятно было – что это за существо? Человек ли, мутант? Одно было ясно – Маар властолюбив, умен и жесток беспредельно! Держит всех в страхе… очень может быть, что не только при помощи казней. Может и ментально влиять, сносить набекрень мозги, как вот шам…

– Шам? – Поглядев на схему, Наг насмешливо хмыкнул, оценив таким образом художественные способности Кира. – Не знаю, может, Маар и шам. Хотя по описанию не похож. Нет глазных щупальцев, и глаза не такие. Да и имя для нашего народа не характерное. Ну, что это – Маар? Был бы просто – Мар. Не-ет, не шам…

– Тогда – какой-нибудь мутант, – вслух предположил Кирилл. – Или все же – человек, хомо. Прожженный в Красном поле! Ну да, пленные же говорили – их Повелитель страшен в своем безобразии! Безобразен, хм… наверное, все-таки – шам.

– Сам ты безобразен! – Наг обиженно вскинул щупальца. – А я – так и вовсе даже ничего. Вот еще себе новую шляпу справлю… Не видал ты безобразных, Кир! Хотя… – чуть помолчав, шам гаденько засмеялся. – Ежели вспомнить нашего друга дампа, то… О! Кстати, он как раз сюда поднимается. Он, он! Я ж чувствую – башка пустая, мыслей совсем нет.

Что там чувствовал Наг, сотнику сейчас было безразлично. Оба наемника – шам и дамп – как-то обоюдно презирали друг друга и почти не общались.

– Можшно? – вежливо постучавшись, Джаред Хорг просунул в помещение свою уродливую голову.

– Заходи, – спокойно пригласил Кир.

Шам поморщился, впрочем, дамп не обратил на него никакого внимания, даже не поздоровался, не кивнул.

– Похожжэ на раннего Бошха, – мельком взглянув на схему Ладожской крепости, шепеляво заметил наемник.