Кремль 2222. Ладога

Мара… так вот, значит, как зовут ту красивую черноволосую женщину, которая, похоже, распоряжалась здесь всеми слугами. Мара… Красива, да – этак утонченно, по-древнему. Тонкий, с легкой горбинкою, нос, чувственные губы, светло-серые сияющие глаза. Довольно высокий для женщины рост, легкая худоба. Одежда – длинное серо-стальное платье с вышивкой и затейливый тюрбан с лисьим хвостом – лишь подчеркивала статус. Возраст… да, где-то около тридцати, может, чуть меньше. По кронштадтским меркам – особа вполне пожилая. И, кажется, она имеет на Маара виды… Ишь, как зыркнула!

– Крыланы заметили чужаков в торговой зоне, – бросив на Алексию быстрый ненавидящий взгляд, доложила Мара. – Прикажешь их убить, повелитель? Или – притащить сюда?

– Ни того, ни другого. – Ладожский властелин, казалось, нисколько не раздумывал и был готов ко всему. – Прикажу проследить. Отправь-ка ко мне Йована. Да поскорей!

– Слушаюсь, мой повелитель, – поклонившись, женщина неслышно скользнула в дверь.

– Сейчас я займусь врагами, – оборачиваясь, ухмыльнулся Маар. – Думаю, они явились за тобой.

– Может – так. – Пленница повела плечом нарочито безразлично, словно до слов монстра ей не было вовсе никакого дела. – А может, и не так. У такого могучего властелина, как вы, Великий Маар, просто не может не быть столь же могущественных врагов… и множества красивейших наложниц, одну из которых я, кажется, только что видела.

Узница специально завернула такую длинную и мудреную фразу. Чтоб чудовище видело, что и она, Алексия, не лыком шита, что не какая-нибудь, что…

– Да, враги у меня есть, – расхохотался монстр. – Как в достатке имеются и наложницы. Ты, я смотрю, почему-то не хочешь таковой стать?

– Уйдет моя сила. – Девушка опустила голову. – Перед контактом с Полем я не должна иметь мужчин… Поле чует это.

– Хм… – Маар скептически хмыкнул, но тут же махнул рукой. – А впрочем, как знаешь. Поле – так Поле. Работай. Кстати, оно может сделать вот такие штуки? И сколько для этого потребуется живого мяса?

Именно так он и сказал – «живого мяса». Знал, стервец, что нужно Синему полю! Сказал, подошел к ящикам и, нагнувшись, ловко вытащил «патрон-выстрел» к гранатомету.

– Дайте… – Лекса качнула «патрон» на руке, попробовала на вес. – Тяжелый… граммов двести пятьдесят примерно.

– Думаю, ребенок вполне подойдет, – заявил монстр. – Какой-нибудь хилый, бесполезный в работе, подросток. В голодный год таких много…

– Не боитесь остаться вообще без людей? – не выдержав, поддела Алексия.

Маар хохотнул, взмахнув щупальцами-руками:

– Пустое! Я же сказал, что буду отдавать Полю негодных. В крайнем случае, можно устроить набег в дальние леса. На Пашу-реку, на Капшу, в Долгозерье… Рано или поздно все те места пойдут под мою руку. И с этими штуками… – монстр забрал у Лексы заряд, – … скорее рано, чем поздно.

– Пожалуй, так и будет, – подыграла пленница. – Что же касается тех, кто, может быть, явился за мной. Они могут и подождать. Вам, Великий господин, вовсе не обязательно воевать с ними.

Повелитель Ладоги скривился:

– Посмотрим. Пока же – иди. Завтра к вечеру стражи пригонят со всех деревень ненужное мясо. Тогда и начнем. А пока – отдыхай, развлекайся. Хочешь, еще раз истопим баню?

– Баню, фи, – жеманно фыркнула Лекса. – Что, у вас тут совсем нечем больше развлечься? Долгими зимними вечерами чем занимаетесь?

– Охотимся. – Монстр сверкнул глазами. – Обычно – на лесных людей. Потом – пируем.

Пируют они… Лекса внутренне содрогнулась. Можно себе представить – как! Ничего, отольются еще вам все слезы. И несчастный Серж припомнится!

* * *

Какие-то странные, одетые как лесные дикари-нео, люди несли Юра на руках. Несли не абы как, а торжественно: шествовали степенно, не торопясь, и громко пели гимны – хвалу богам. Великом Одину, Тору, Фрейе. Сам Юр не мог шевельнуть ни рукой, ни ногою, хотя вовсе не был связан. Просто лежал на узких носилках, украшенных еловыми лапами, словно на Новый год. Был в старину такой праздник, недавно возрожденный в Кронштадте.

Мальчик попытался приподнять голову – и тоже ничего не вышло, словно бы его кто-то одурманил, заколдовал. Он все видел, все слышал, все понимал, хотя все эти воины пели и говорили на незнакомом языке… почему-то вдруг ставшем вполне понятным.

Где-то за деревьями садилось солнце, окрашивая золотистыми лучами розовато-белые, медленно плывущие по блеклому небу облака. Вокруг густел лес, кое-кто из воинов держал в руках горящие факелы. Да-да, это были воины – сигнальщик не заметил средь них ни женщин, ни детей. Одни молодые мужчины да парни, самые младшие – примерно его, Юра, возраста. Но все с оружием – с затейливо украшенными секирами, с короткими копьями, с мечами. На ком-то был кожаный, с нашитыми железными бляшками, панцирь, а кое-кто щеголял в переливчатой серебристой кольчуге. Сверкающие круглые шлемы и цветные плащи дополняли картину…

Чертовы нео! Откуда они взяли столько ткани? Купили у маркитантов? Кого-то ограбили? Видно, что ткань-то дорогая, изысканная. Да и доспехи, и оружие – тоже недешевое.