Кремль 2222. Легенды выживших

Череп врага хрустнул, пропустив в себя металл, воин завалился, мешая последнему соплеменнику добраться до меня. А мне, наоборот, помог, дав мгновение передышки. Мне все же здорово досталось. Горячие капли текли по лицу, превратившись в маленькие струйки, бежали по бороде. Но мне нужно было забрать мой АПС, йа-йа. Без него мне как-то неуютно.

Металл с лязгом бился об металл, супер-кешайн сопротивлялся зло, опасно контратакуя. Но все-таки лучше бы он взялся за пистолет. А еще лучше было бы отправить со мной того парня в красных доспехах, Хана. Почему-то мне казалось, что справиться с ним вот так легко вряд ли бы вышло. Мой топор рубанул противника по плечу, практически отделив руку от тела… йа-йа, хреновенькая броня-то оказалась, даром, что такая серьезная и красивая с виду.

Вторым ударом я отделил его голову от тела и остановился, переводя дух. Оглянулся, опасаясь новых персонажей в разыгранной партии. Но нет, вокруг не было никого.

Снимая с пояса мертвого шайна свое оружие, я усмехнулся. Надо было все-таки не идти в Хитровку, а посидеть и дождаться возвращения Дуная. Думпкопф, как известно, ногам покоя не дает. И не только ногам, голове тоже. Думай теперь, голова, как разгребать навалившиеся проблемы.

Ну вот, теперь можно и идти за моим ни разу не виденным другом из Кремля, йа-йа. Пора закончить все это. И, доннер-веттер, я сделаю то, что должен в любом случае.

Я Герр Хаунд, запомните это.

Юрий Круглов УЙТИ, ЧТОБЫ ОСТАТЬСЯ

— Ты недостаточно расторопен! — больно стукнул тростью по спине наставник. — Или мне напомнить, что будет, если прольется хоть капля твоей крови?

Мастер Лао из рода хань никогда не хвалил своего ученика. Но не потому, что тот являлся русом, — просто такой вредный характер был у ханьца.

— Но я ведь невредим! — попытался оправдаться Змей.

— Ты невредим потому, что сражаешься с одним деревом, а против тебя на Манеже будут пятеро вооруженных мутантов! — снова стукнул его палкой между лопаток Мастер Лао.

Ученик не переставал поражаться — как на протяжении стольких лет наставнику удавалось в любой ситуации, из любого положения и с любой дистанции неизменно попадать ему точно в одно и то же место? И при этом каждый раз это оказывалось очень больно, несмотря на все закалки и набивки тела. Как там до сих пор мозоль не образовалась? Вон, носком стопы Змей ломал двадцатисантиметровое бревно — и ничего, а какая-то узенькая трость приносила столько неприятных ощущений!

— Сегодня ты соберешь все свои мечи! — постановил Мастер и кивнул в сторону рощи.

Парень посмотрел на плотные ряды деревьев-мутантов. Некоторые из растений до сих пор носили в своих стволах его, Змея, клинки, которыми он когда-то, по неопытности, учился рубить. И сегодня наставнику взбрело в голову, что ученик должен всё вернуть. Сколько их тут было? Один, два, три… шесть, семь? Нет, вон совсем далеко в чаще виднеется восьмой — последняя из неудачных попыток. И было это не так давно — с полгода назад, что ли? Многолетнее шагай-дерево юноше почти удалось рассечь, но только почти. Испытывая боль и страх, оно испуганно скрылось глубоко в чаще, подальше от опасности. Хотя и сами мутировавшие растения являлись грозными врагами. Нет-нет да и мелькнут где-то в кронах или возле корней белые кости и черепа неудачливых зверей или мутантов, пытавшихся пробраться на воронцовскую базу с этой стороны. Да и не каждому из гладиаторов удавалось зайти хотя бы на пару шагов в глубь рощи.

Змей еще раз взглянул на восьмой клинок. Чтобы добраться до вросшего в ствол меча, потребуется всерьез поработать лесорубом. Даже с оружием, которое парень недавно получил в награду за пять лет беспроигрышных боев на Манеже, это было нелегкой задачей. Парные клинки, закаленные неведомыми умельцами в Полях Смерти, рассекали крепкие стальные прутья, не говоря уже о стволах шагай-деревьев. Но и их можно лишиться, уравняв потери до круглого счета — достаточно лишь небольшой ошибки. Ну а жизнь у Змея вообще одна, и, ступив под кроны, он подвергался нешуточной опасности. Парень прикинул объемы работ и присвистнул.

— А за неумение сдерживать себя будешь читать «Заклинание брата», — спокойно добавил учитель и уселся неподалеку, скрестив ноги.

Мастер Лао имел необычное чувство юмора, и ученик еле сдержался, чтобы не рассмеяться — а то еще придется воронцовский Закон целиком цитировать или рифмованные правила стиля. Первый, шутка ли сказать — двадцать заповедей жизни общины, второй — восемнадцать строф. На ханьском диалекте. А «Заклинание брата» — и оберег хороший, и по-русски, и главное — короткий. И, хоть не было у Змея ни братьев, ни сестер, читал он его всегда с чувством. Потому что думал о маме, погибшей при родах. Парень представлял себя несущимся сквозь время и расстояние на помощь той, лица которой он так и не увидел из-за мутантов, смертельно ранивших беременную женщину… и своей необычной смертью наделившей Змея проклятием, которое ему столько лет приходилось скрывать от людей. Только отец, нашедший мертвую жену и ребенка, да учитель Лао знали правду.