Кремль 2222. Легенды выживших

Сильный удар по ушам заставил забыть обо всем, кроме нестерпимой боли и звона от контузии. А затем мощный рывок выдернул Змея из этого царства наслаждения и радости и вернул под свод хищной рощи. Парень, еще плохо соображая, лишь изредка отмахивался от каких-то черных корявых лап, что тянулись к нему. А в сознании то и дело снова возникали сцены вечного счастья и блаженства, что ждет его там, где растут белые душистые цветы.

Но вместо них перед лицом возникло желтое морщинистое лицо:

— Глотни! — услышал он и тут же почувствовал, как ему в рот что-то насильно проталкивают.

Тут же нёбо и пищевод обожгло, и Змей зашелся в ужасном кашле. Тем не менее влитая жидкость привела парня в себя.

— Что это?! — скривившись, спросил он у учителя.

— Лекарство, — ответил Мастер, хоть сам Змей был уверен, что это простой спирт. — Яд тебе в кровь попал, надо было обезвредить.

— А вы как? — спросил ученик.

— А я, в отличие от дурных молодых балбесов, умею задерживать дыхание!

Неожиданно над базой разнесся звон. Кто-то колотил в било, а значит — всем бойцам нужно бежать на стены.

— Ну ты как? — спросил Мастер Лао Змея.

— Вроде нормально… — простонал ученик. — Голова еще немного гудит.

— Так чего разлеживаешься?! — стукнул палкой между лопаток учитель. — По дороге очухаешься!

Змей опять болезненно поморщился — учитель и в этот раз не промахнулся — и побежал на стену.

* * *

Отец и остальные воины из рода русов были на местах. Гребень стены зеленел от пятнисто-зеленых камуфляжей. У ворот нервно гарцевали фенакодусы с верховыми горцами. Звери нетерпеливо покусывали поводья и рвали когтями слежавшуюся землю, предвкушая скорую битву. Всадники махали кривыми саблями, разминаясь перед боем. Ханьцы в своих серых френчах деловито сновали у стен, поднося боеприпасы и разжигая костры под огромными котлами с водой и маслом. База готовилась к отражению нападения.

Змей в несколько прыжков взлетел на стену, взглянул вниз. На расстоянии выстрела от ворот из плотной пелены тумана выступали все новые сотни лохматых уродливых тварей, отдаленно напоминавших людей. Хотя, вспоминая картинку из букваря, парень всегда считал их больше схожими с животными из прошлого — гориллами.

— Эх, расплодилось нечисти! — сокрушался, глядя со стены на плотные ряды нео, отец. — А у нас, что ни день, то потери. Если так дальше пойдет — не удержать базу, придется новое место для жизни искать.

Змей решительно покачал головой:

— Лучше смерть, чем родной дом тварям отдать!

— Дурак ты, Лешка! — глянул на отпрыска разведчик. — Даром что чемпион Манежа. Погибнем мы, погибнут кремлевские, остальные выжившие — и закончится род людской. Уж лучше новый дом.

— Где ж его искать? — удивился Змей.

— Искать… Ручками своими строить придется. Или ты думаешь, что наша база нам вот такой, как сейчас, досталась? — спросил отец.

Честно говоря, Змей именно так и считал с самого детства. Даже вопрос в голове у маленького Алешки не вставал о том, что был у воронцовской общины какой-то другой дом. Где еще на Юго-Западе можно было укрыться? Или они раньше вместе с Новочеремушкинскими на ТЭЦ-20 жили? Нет, не могло такого быть — ведь, по разговорам, маркитанты и с мутантами якшались. А воронцовские к мутам жалости не питают.

Змей еще раз глянул на базу с высоты стены. Серые здания Родов, глубокие катакомбы, пахнущий кровью песок Манежа, четырехметровая кирпичная стена, называемая в общине Великой, — разве могло быть что-то иное? Или вот прачечная. Многочисленные ряды высушенного белья, развешенного на веревках, среди которого так любят играть в свои озорные игры мальчишки, за что и получают нагоняи от трудолюбивых баб. Столовая, с вымытыми до скрипа мисками и чашками, с приготовленной ханьцами едой, где побеги шагай-дерева стряпаются так, что их не отличишь от мяса — ни по виду, ни по вкусу. А само мясо нежное и приправленное неведомыми специями так и тает во рту, не оставляя ощущения тяжести в желудке, сколько бы его ни съел. Или взять конюшни горцев, возле которых бравые наездники упражняются в джигитовке и рубке на полном скаку. Все та кое близкое и родное — неужто это могло происходить в другом месте? До двадцати трех лет Змей не мог и подумать подобного. О чем парень и сказал отцу.

— Я тоже так думал. Но твой дед — мой батя — как-то обмолвился, что жили мы раньше в подземном городе где-то западнее проспекта Вернадского. Я даже название того города запомнил. Чудное название такое — Раменки. Все там было: и вода, и энергия, и оружие, даже работающие заводы и лаборатории! Продуктов и места только не хватало. Оттуда первые «воронцы» и пришли. И тут все, что ты видишь, своими руками отстроили, у мутов с кровью отвоевывая.