Кремль 2222. Планерная

Старшине вдруг пришла в голову интересная мысль. Можно и не пытать самого Тимоху, достаточно вздернуть на дыбу его подружку Алену. Это даже эффективней, потому что парень в лепешку расшибется, чтобы отмазать свою деваху. Тогда будут и волки сыты, и овцы целы.

– Сдается мне, Тимоха, что ты врешь, – сказал Гермес. – Что-то у тебя концы с концами не сходятся.

– Не знаю, о чем ты, старшина, – ответил Тим. – Как было, так все и рассказал.

– Сдается мне, что не все. Может, тебя на дыбу вздернуть?.. Или нет, лучше твою Алену. Начнет с нее палач шкуру спускать, глядишь, и ты правду расскажешь.

Тим побледнел и сжал челюсти так, что скрипнули зубы. Сглотнув в горле комок, процедил, еле сдерживая клокочущую внутри ярость:

– Гермес, ты обещал, что не тронешь Алену. Так нечестно.

– А ты обещал, что найдешь схрон и вернешь мой товар. Вернул?

– Нет. Но я не виноват.

– Это не мои проблемы. Забыл, о чем мы договаривались? Так я напомню. Мы договаривались: если мои люди попадут в ловушку, продам твою Алену «мусорщикам». И что теперь? Товара нет, люди погибли… Что мне теперь делать?

Тим молчал. Все карты были на стороне Гермеса. Наверное, не надо было отправляться на поиски схрона. Но кто же предполагал, что так получится?

– Эх, доброе у меня сердце, – с показным сожалением произнес Гермес. – Обманывают меня люди, а я все продолжаю верить…

Лицо его стало жестким.

– Договоримся пока так. Завтра будешь драться с бойцом шамов. Завалишь его – не трону твою Алену, так и быть. Пока не трону. А ты ночью подумай – все ли мне рассказал? А? Может, и вспомнишь чего. А то память-то у тебя дырявая.

– Мне нечего скрывать, – сказал Тим. – Я не лазутчик и не предатель. Ты бы лучше своих маркитантов допросил как следует.

– Не учи ученого, юнец. Всех допросим, кого надо. И шкуру спустим, если понадобится. И с тобой разговор еще не закончен. Если что – и с тебя спущу. Понял?

Тим, набычившись, промолчал.

– Вижу, что понял… – сказал Гермес. – Но это – потом. Сейчас твоя задача – завтрашний поединок.

– Да завалю я этого шама, – пробурчал Тим. – Хоть сразу двух.

– Ну-ну. – Старшина тихонько рассмеялся. – Шамы сами не дерутся. Разве что одноглазые, если совсем приспичит. Шамы выставят своего бойца. Кого именно – не знаю. Думаю, мута какого-нибудь отмороженного. Но тебе ведь все равно с кем драться, верно?

– Верно.

– Вот и молодец… Сейчас тебя покормят и отведут в клетку. Учти. Алену я велел на время посадить под замок. Поэтому не глупи.

– Я смогу ее увидеть?

– Если завтра победишь – сможешь. Гермес слово держит. – Старшина помолчал и вдруг спросил без перехода: – Скажи, чего ты такого натворил в Капитолии?

– Что? При чем тут Капитолий? – искренне удивился Тим. Он и на самом деле не знал, чего он там натворил. Самому было интересно узнать, за что на него так обозлился Стратег Якуб.

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Ну и дурак. Вот так убьют тебя, и даже не узнаешь, за что.

Гермес дернул за конец шнура, свисавшего над столом с потолка, и Тим услышал, как в коридоре звякнул колокольчик. Это техническое новшество появилось в кабинете старшины буквально пару дней назад – после того как около дверей расположили пост из двух бойцов. Команду усилить охрану дал Гермес, напуганный налетом диверсантов на каземат.

Теперь стало ясно, что целью наемных убийц являлся Тим. Но Гермес считал, что от усиленных мер безопасности отказываться рано – ведь капитолийцы посмели напасть на отряд маркитантов. А это равнозначно объявлению войны.

Поэтому старшина издал специальный приказ об усилении бдительности и создал службу охраны – на базе бывшего взвода охраны. Начальником службы назначил Степана, которому пока еще доверял. Но в меру. Потому что полностью Гермес не доверял никому.

Дверь приоткрылась, и в просвет заглянула широкая, словно блин из ячменной муки, физиономия охранника Хряпа.

– Звал, старшина?

– Звал, урядник, – сказал Гермес. – Возьмешь этого гаврика и отконвоируешь в каземат. Проследи, чтобы он по дороге ни с кем не общался. Ни с кем! Понял?

– Понял.

– А пожрать? – спросил Тим. – Ты обещал, что меня покормят.

– Покормят, – буркнул Гермес. – В клетке покормят, когда баланду арестантам понесут.

Тим понял, что отдельной высокопитательной кормежки, положенной по системе «все включено», сегодня не будет. Не заслужил, значит. Но он уже не был тем растерянным и наивным Тимом, который очутился на Стадионе неделю назад. Поэтому нахально заявил:

– Пусть хотя бы баланды побольше принесут. И каши котелок. А то я с утра не жрамши. Как завтра драться на голодный желудок?

– Как раз на голодный и надо драться, злее будешь, – сказал старшина. – Ладно. Хряп, потом кухарке передашь – пусть этому борзому отдельно каши положит.

– С хоммучьим жиром, – уточнил Тим. А что? Борзеть так борзеть…

Половину пути до каземата, где размещались клетки для арестантов, гладиаторов и прочего неблагонадежного люда, прошли молча. Тиму вообще не хотелось разговаривать ни с кем, кроме Алены. Ну, может, с Марфой бы тоже пообщался – она вроде женщина добрая. По крайней мере, лично ему ничего плохого не делала, даже заботилась.