Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

– Я бы лейтенанта никогда не оставил. – Шелест сглотнул слюну. – Но я подумал: а вдруг он тоже предатель? Почему он не прикончил Тимура сразу? И оружие у него не отобрал. Вот я и подумал: может, они сговорились? Может, это измена?

– Если так, тогда не думать надо было, а мочить изменников, – поджав губы, процедил Малюта.

– Подожди, Марк, – тихо, но очень весомо остановил начальника особого отдела Якуб. – Не сумел бы он всех замочить. У него арбалет, а у них автоматы. Ведь так, Федор?

– Так точно, Великий Стратег, – с воодушевлением подхватил Шелест. – У каждого по автомату было. Куда мне против них с арбалетом? Я еще подумал: наверное, они с золотом решили сбежать. Потому и измену замыслили.

– А ты сам видел золото?

– Нет. Только заметил мешок, его Тимур нес. Спросил: что там? Старшина ответил, что золото. А больше я вызнать не успел – маркитанты атаку начали. И Латыпов велел мне занять позицию на первом этаже. Я спустился вниз, а потом подумал: надо ли мне с ними оставаться? Если я погибну, кто потом обо всем доложит?

– Довольно, об этом мы уже слышали. – Стратег слегка хлопнул ладонью по столу. – Значит, в мешке у них находилось золото?

– Да.

– Ты уверен?

– Да. Когда Тимур мешок на пол опустил, там что-то забренчало. Ну и тяжелый этот мешок был, очень тяжелый. Не свинец же он волок? Я видел, что Тимур с трудом его нес. А он парень здоровенный.

– Я знаю, что здоровенный. Ты вот что скажи: получается, он не ранен был?

– Кто?

– Да Тимур же, идиот, – вставил свои «пять копеек» Малюта. – Раны у него были?

– Нет, я ничего такого не заметил. А что, его должны были ранить?

– Помолчи, – сказал Стратег и, наклонив голову, медленно, как будто играл на пианино гамму, забарабанил пальцами по столу.

«Ситуация совсем запуталась, – подумал раздраженно. – Не зря сюда вмешались шамы, ох, не зря. Получается, Тимура уносили с арены едва ли не мертвым, а уже на следующий день он был здоров, как фенакодус? Ну не оживили же шамы мертвеца? От мозгоедов, конечно, много чего ожидать можно, но не до такой же степени.

Загадка на загадке. И чем дальше, тем хуже. Пока не поймаешь Тимура, ничего не прояснится. Правда, наверняка что-то знает и Сергей Латыпов. Но жив ли он вообще после боя с маркитантами?

А вот Тимур, скорее всего, жив. Он словно заговоренный стал, как из Капитолия сбежал. Уж не побывал ли в Поле Смерти?

Конечно, это на грани вероятности. Но совсем исключить нельзя. Иначе чем объяснить невероятную живучесть Тимура? Ничего его не берет – ни клинок, ни пуля. Эх, надо было сразу юнца убить – в тот же вечер, когда прикончили его папашу. Но кто же мог представить, что все так обернется?

Так или иначе, Шелест принес ценные вести. Получается, что золото Гохрана они в затопленном метро все-таки обнаружили. Уж не знаю как, но обнаружили. И это очень важная информация.

Что касается Тимура… Пока лично не увижу трупа, буду считать его живым. Да и Латыпов, возможно, тоже жив. И однозначно предал нас. А я ведь считал, что Сергей не сорвется с крючка, пока у нас в руках лесовичка. Уж больно он запал на эту Глашу, будто завороженный. Получается, ошибся я в своих расчетах.

Кстати, о Глаше. Надо бы в отместку содрать с нее кожу, а потом отдать рабам на растерзание. Надо бы… Но без Латыпова это совсем неинтересное зрелище. Вот если бы у него на глазах лесовичку замучить, тогда иной расклад. Тогда в кайф. А так лишь добро переводить. Девка-то молодая и в самом соку – ей рожать и рожать. И красивая, надо сказать… Хм…»

Якуб задумчиво посмотрел на Малюту и Федора, которые, не шевелясь, сидели на стульях в ожидании дальнейших указаний. Давно усвоили – когда Стратег думает, лучше ему не мешать. Если, конечно, не хочешь нарваться на неприятности.

– Вот что, Шелест, ступай пока, – прервал молчание Якуб. – Потом с тобой разберемся. И вот еще что. О том, что случилось сегодня утром, – молчок. И не вздумай кому-нибудь тренькнуть о золоте – вмиг головы лишишься. Но сначала – языка. Марк лично его тебе вырвет. Понял?

– Я все понял, Великий Стратег. – Федор вскочил со стула, едва не опрокинув его. Приняв стойку «смирно», выпалил: – Я не подведу, Великий Стратег. Служу Капитолию и Когорте!

– Служи. А теперь проваливай.

Сделав небрежный жест ладонью – словно отгоняя муху, – Якуб перевел взгляд на начальника особого отдела. Но заговорил не сразу, дожидаясь, пока Шелест выйдет из кабинета. Когда дверь с мягким стуком захлопнулась, просипел, продолжая смотреть на Малюту неподвижными глазами змеи:

– А ты, Марк, сделай следующее. Дай команду караульной службе. Если вдруг объявится Латыпов, пусть немедленно задержат и доставят лично ко мне. Попробует оказать сопротивление – пусть не церемонятся. Но убивать не надо – он мне нужен живым. Уяснил?

– Так точно, Стратег, – с готовностью отозвался особист, приподнимаясь. – Может, допросить Шелеста с пристрастием? На всякий случай?

– Пока не стоит.

– Нутром чувствую – недоговаривает он что-то.

– Повторяю для особо непонятливых – пока не стоит, – процедил Якуб. – Мы подумаем и решим.