Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

– Не дергайся, тварь, – процедил Латыпов. – Где Глаша?

– Какая еще… – начал было Малюта и через мгновение вскрикнул, ощутив болезненный укол клинка в шею. – Я все понял, Сергей. Не надо крови, я все расскажу.

– Учти, Кузьма мне сообщил, что ты забрал Глашу. Так где она?

– У Якуба. Клянусь, я говорю правду.

– Проверим. Спустишься вместе со мной по черной лестнице. Если попробуешь поднять шум – убью на месте. Все понял?

– Понял.

– Теперь отдай мне пистолет. Только медленно и без резких движений. А то клинок у меня уж больно острый. Можешь и не заметить, как головы лишишься.

* * *

– Подойди ближе, – негромко просипел Стратег. – Не бойся, никто тебя пытать не будет.

Он расслабился после пары бокалов настойки и даже изобразил слабую улыбку. Однако Глаша ее, скорее всего, не заметила – с опущенной головой сделала несколько мелких шагов и замерла.

– Еще ближе, смелей, – подбодрил Якуб. – Есть хочешь?

Теперь девушка приблизилась вплотную к столу. Остановившись, бросила взгляд на тарелки с едой, задержав его на полупустой бутылке. И лишь затем едва слышно отозвалась на предложение Стратега:

– Пока не хочу. Меня недавно кормили.

«Врет, – подумал Якуб. – Ужин арестантам разносят после семи, с этим у нас строго. Не могли ей раньше принести. Ну да ладно, ей видней. Перепугалась, наверное. Подумала, что пытать будут. Вот аппетит и пропал. Ничего, пообвыкнется помаленьку».

Девчонка ему нравилась все больше. Тогда, в пыточной комнате, он особо и не вглядывался. Отметил только, что мордашка симпатичная и тело ладное. А еще грудь тогда у нее из разорванного ворота платья высунулась – высокая и тугая. Сейчас, присматриваясь, он убеждался, что остановил свой выбор на лесовичке не зря. Если даже окажется, что девка с норовом, так это не проблема – быстро обломается. Оно даже интересней, когда наложница малость ерепенится.

– Не хочешь есть, может, настойки выпьешь? – Стратег, приподняв бокал, слегка качнул им. – Отборная, отлично кровь разгоняет.

– Спасибо, не хочу.

Покосившись на бокал, лесовичка впервые за все время подняла голову и скользнула взглядом по лицу капитолийца. Но глаза их не встретились, потому что тот смотрел на соски девушки, проступающие сквозь ткань рубашки. И постепенно возбуждался.

– Ладно, – сказал Якуб, отхлебывая из бокала. – Не хочешь сейчас – выпьешь потом. Вечер у нас предстоит долгий. Да и ночь.

На этот раз он сам посмотрел в лицо девушки, чтобы определить ее реакцию. По многолетнему опыту Якуб знал, что его неподвижный взгляд обладает парализующим действием, подавляя волю собеседника. И сейчас хотел использовать «тайное оружие», потому что короткую прелюдию пора было заканчивать. Однако что-то не сработало, при этом слабину дал сам Стратег.

Он встретился глазами с Глашей лишь на мгновение, тут же отведя взгляд в сторону. Отведя интуитивно, потому что ощутил на подсознательном уровне дискомфорт – почти неуловимый, но вызывающий безотчетное чувство тревоги. Даже показалось, что в сердце кольнуло.

Якуб сморгнул и, поставив бокал на стол, подумал: «Возможно, я выпил слишком много. Врач говорил, что у меня появились шумы в сердце и не мешало бы перейти на диету. А еще он говорил, что мне надо меньше нервничать. У этих эскулапов всегда одно и то же – не нервничайте, не простужайтесь, меньше ешьте и меньше пейте. Как будто это может спасти от смерти… Ладно, пора переходить к делу. Сейчас станет ясно, на что эта дикарка годна. Но темперамент чувствуется на расстоянии, хотя она и прикидывается овечкой. И не только темперамент. Есть в ней какая-то чертовщинка. Недаром Латыпов так быстро на нее запал».

– Слушай меня, Глаша, – произнес Стратег деловито и строго, уже не пробуя изображать доброжелательность. – Я человек занятой, на пустяки тратить время некогда. Тебе повезло – я выбрал тебя в наложницы. Если будешь себя правильно вести, то оставлю при себе надолго. И начнешь как сыр в масле кататься. Учти, для любой рабыни это несбыточное счастье – на твое место десятки кандидаток.

Помолчав, сухо добавил:

– Но это в том случае, если будешь стараться изо всех сил. Начнешь ерепениться или дурочку валять – отдам в лупанарий. Поняла? Я дважды не предупреждаю. Чего молчишь?

– Я поняла, – глухо отозвалась лесовичка. – А… что такое лупанарий?

– Публичный дом. – Стратег усмехнулся. – Слышала о таком заведении в своем лесу? А если не слышала, так я поясню. Трахать там тебя будут все кому не лень. Это ночью. А днем будешь работать на кухне. Теперь все ясно?

– Теперь все, – тем же глухим и безжизненным голосом отозвалась Глаша. – Что я должна делать?

– Вот это правильный разговор. Ничего особого делать не придется. Главное, слушаться меня. Я люблю послушных. И ненавижу, когда мне прекословят.

Девушка промолчала, глядя в пол.

– Отлично. А теперь сними рубашку – для начала.

– Снять рубашку?

– Да, раздевайся. И побыстрее.