Кремль 2222. Северо-восток

Олег Петрович медлил, не торопясь отдавать команду: «Огонь!» – глядел на неподвижные огромные фигуры, лихорадочно соображая, что делать, но решения не находил.

– Ну и влипли же мы, – едва слышно выдохнул Лис.

– Я же говорил, плохая примета, – не удержался Федор.

– Откуда они тут взялись, да еще в таком количестве? – выразил общее недоумение Яшка. – Их территория не здесь, а севернее, на Яузских болотах, а тут сухо.

Болотники не нападали, но и не размыкали круг, вселяя в нас недоумение пополам с тревогой.

– Чего они ждут-то, а? – Вопрос Жеки повис в воздухе.

Никто из нас ни разу не вступал с болотниками в контакт. Не уверен, что они вообще умеют разговаривать. Такие головы-пасти явно созданы не для интеллектуальной беседы, а чтобы тупо перемалывать жрачку.

И все же Олег Петрович решил попробовать поговорить с ними. Он сделал шаг вперед, демонстративно повесил автомат за спину и миролюбиво показал болотникам пустые ладони.

– Мы вам не враги, – отчетливо выговаривая слова, произнес ниитьмовец. – Не хотим воевать. Нам надо просто пройти мимо.

В ответ ближайший болотник ударил по земле плоским хвостом и замотал башкой, распахивая пасть. И без переводчика было понятно, что он сердится. Задвигались и остальные мутанты. Переступая на перепончатых лапах, они затоптались на месте, дергая хвостами и угрожающе разевая хавальники.

– Сейчас кинутся! – воскликнул Жека.

«Не кинутся… Нельзя стрелять! Нельзя!» – завопил у меня в голове Лёнька.

– Огонь! – Команда почти прозвучала, но я опередил Олега Петровича на долю мгновения и закричал:

– Не стрелять! Отставить! Нет!

К счастью, никто не успел нажать на спусковой крючок.

«Молодцы, парни, – одобрил ниитьмовских бойцов Лёнька, – если б хоть у одного из них сдали нервы, тут бы уже началась мясорубка».

– Дан? – Олег Петрович вопросительно посмотрел на меня.

– Дайте мне минуту, – попросил я и окликнул бывшего кио: «Лёнь, что дальше?»

«Убери мачете в ножны, автомат за спину и ступай к болотнику с отметиной на плече».

– С отметиной… – машинально забормотал я вслух, оглядывая болотников и чувствуя на себе взгляды ниитьмовцев: недоуменные, настороженные и только Перун знает какие еще.

У одного из мутантов и впрямь возле шеи виднелся рубец. То ли старый шрам, а может, что-то вроде наколки – символ вождя или еще как. Кто этих существ разберет?

Я сделал шаг в его сторону. Болотник тоже подался ко мне, демонстрируя распахнутую пасть таких размеров, что в нее запросто вошла бы моя голова целиком с осьминожкой в придачу.

Я машинально отшатнулся и едва не вскинул автомат, но мысленный окрик Лёньки: «Не дергайся! Иди вперед. Да не ссы ты, Данька, я с тобой», – заставил взять себя в руки и подойти к болотнику. Он от удивления закрыл пасть и склонил ко мне башку, переломившись почти пополам – все-таки разница в росте между нами была почти в полсажени. Еще два болотника подошли сзади почти вплотную, беря меня в кольцо, отрезая от ниитьмовцев.

Сказать, что я сохранял спокойствие, значило нагло соврать. Сердце бухало в груди, словно колокол. Во рту пересохло от напряжения.

«Если бросятся, мне конец. Не вырвусь…» – мелькнула отчаянная мысль. Ладонь зачесалась от желания выхватить мачете.

«Не вздумай! – предупредил Лёнька. – Лучше постарайся расслабиться. Он улавливает все твои эмоции и реагирует на них. Если почует агрессию или страх, набросится. Так что будь поспокойнее. Понял? Я почему-то могу воспринимать мысли этого существа… не понимаю, почему именно его… он тоже, что ли, побывал в Поле?.. Ладно, не суть, – оборвал сам себя осьминожка. – Короче, Дан, я сыграю роль переговорного устройства между вами. Тебе надо вступить с ним в прямой контакт. Это единственный способ договориться».

Грязно-бурая громада болотника с отметиной на плече нависала надо мной. Предположить, что с ним о чем-то можно договориться, было невероятно сложно. У такого, как он, могли быть только одни мысли: как бы половчее запихать себе в пасть все, что не приколочено, и размолотить это массивными челюстями до состояния мелкой, истекающей кровью кашицы.

Словно подтверждая мои опасения, болотник вновь сердито забил хвостом, затряс башкой. Мне до жути захотелось выхватить мачете и разделать на кусочки стоящую передо мной грязно-бурую тушу.

«Да ты очканул, Данька, – Лёнька источал презрение. – От страха ничего не соображаешь. Давай руби, коли, стреляй. Тогда из-за тебя сейчас полягут все. А может, кто-то из ниитьмовцев и уцелеет, но их останется так мало, что КВС им не видать как своих ушей… Тряпка ты. Хуже бабы…»

Слова Лёньки больно ударили по самолюбию. Накатила злость, она полностью прогнала страх.

Болотник попытался схватить меня за плечи своими уродливыми перепончатыми конечностями, но я отпихнул его лапы в сторону и сердито заорал:

– Ну ты, кусок дерьма! Грабли убрал! Говори, чего тебе надо? И чтоб коротко и ясно! Понял?

Болотник вроде как офигел от такой наглости, опустил лапы и замер, наставив на меня свою безглазую башку.