Кремль 2222. Волоколамское шоссе

Вот и сейчас – шесть молодых бойцов в клане вроде бы подготовили. Но дампы ведут боевые действия исключительно в составе септов! И традиция требовала, чтобы в заключительном испытании – ритуальной охоте  – участвовало семь молодых дампов. Шестерку салаг худо‑бедно наскребли, а седьмого бойца не хватало – одни зеленые сопляки. И получалось, что надо ждать, пока кто‑нибудь из них подрастет и обучится, как следует, боевому искусству.

Вот и застряла подготовленная шестерка на переходном этапе между салагами и взрослыми. А среди них, шестерых, сын Бужыра Гаж. Самый умный и ловкий – надежда, так сказать, и опора. И будущий вождь. Бужыр уже решил, что после инициации поручит Гажу возглавить септ – специально под него соберет. Пусть учится воевать и командовать.

Только вот необходимо, чтобы перед этим Гаж прошел испытание, завалив в составе молодежного септа нескольких врагов. А как его пройти, если…

– Походи, – сказал вождь. – Ты предлахаешь… – Он почесал макушку.

– Вот именно. – Пуго кивнул. – Надо включить Тима в состав септа. Драться он умеет – ты сам видел. Только ему необходимо в себя прийти и пообвыкнуть среди вас. Пройдет инициацию – станет настоящим дампом. Тогда его и другие дампы уважать начнут. Тем более – самки. Вникаешь?

– Вникаю, – сказал Бужыр и ожесточенно поскреб под мышкой.

Глава шестаяЯрость обреченных

Затарахтел крупнокалиберный пулемет, и пули просвистели над крепостной стеной, вырывая щепки из бревен. Егор машинально пригнулся, хотя и знал, что пули не пробьют толстую и плотную древесину робинии – сам выбирал и рубил, когда возводили эту часть заплота. Да и стреляли капитолийцы больше для острастки, чтобы выиграть несколько лишних секунд при штурме укреплений. Патронов‑то у них немного, сами, небось, у маркитантов покупают за золото. Поэтому стреляют редко: за ночь несколько раз пальнут, да днем, перед самой атакой – для понтов и устрашения. Психологи, хреновы…

Егор добавил еще несколько очень крепких слов и выглянул в бойницу – ага, поперли супостаты! Что же, пора встречать с хлебом и солью. Он поднял с мостков боевого хода арбалет и кинул взгляд налево: там, у соседней бойницы сидела на корточках Алена – сестра, единственная и ненаглядная. И ершистая, как мальчишка. Вот и сегодня настояла на своем, заявив, что заменит на стене погибшего утром лучника Степана. И что ты ей возразишь, когда война идет не на живот, а на смерть?

– Идут, мрази! – крикнул Егор. – Стрел зря не трать, подпускай ближе. У них кольчуги крепкие.

– Знаю! – не оборачиваясь, откликнулась сестра. Она уже приладила стрелу к тетиве и сейчас выцеливала кого‑то в первых рядах наступающих.

– И осторожней там! Не забывай о снайперах.

– Не забуду, братец. Чай, не маленькая. Ты сам лучше делом займись.

Вот же, языкастая. Воспитал, называется, на свою голову. Но это, наверное, и к лучшему. Если с ним что случится, глядишь, и не пропадет теперь. А пропасть очень легко… Ладно, лучше выкинуть такие мысли из головы. С ними любой бой проиграешь, даже в игрушечные солдатики.

Егор положил арбалет перед собой – на стесанный бок бревна в нижней части бойницы – и высунул голову. Деревянная стена острога здесь примыкала к четырехэтажному кирпичному зданию, затянутому корнями крыш‑травы. На него капитолийцы не лезли – нижние окна здания «лесные» давно замуровали, превратив его в нечто среднее между крепостной башней и бастионом – а вот заплот из полуметровых бревен уже дважды испытывали на прочность.

При этом атаковали с разных сторон, видимо, подыскивая узкие места. Одну атаку провели вчера, одну утром, и вот сейчас, под вечер, начали третью. И эта атака уже напоминала не разведку боем, а настоящий штурм.

В первых рядах двигались, судя по всему, рядовые воины. Егор не знал толком, как устроена община капитолийцев, но слышал, что она делилась на некие сословия. Судя по одежде и вооружению, передовой отряд бойцов относился к одному из низших сословий.

Обуты они были в обыкновенные лапти, на головах – примитивные полусферические шлемы без бармиц, туловище защищали короткополые панцири. Из оружия – копья, булавы и багры. Явно не отборные воины, а, скорее, обычные мужики, используемые как пушечное мясо. Некоторые из них, разбившись на четверки, несли длинные штурмовые лестницы.

За передовым отрядом, состоявшим из двух линий, на расстоянии примерно в тридцать шагов двигалась еще одна шеренга. И она разительно отличалась по внешнему виду воинов. На ногах – сапоги и кожаные штаны, в лучах вечернего солнца блестят кольчуги с нагрудниками, на головах – шишаки с бармицами… И у всех однотипное оружие – копья и тяжелые палаши.

Правда, в руках некоторых из бойцов Егор заметил еще и автоматы Калашникова. Таких было немного – примерно каждый десятый. Они не стреляли, а шли, держа автоматы на изготовку. Неужто берегли патроны для ближнего боя? Хм…