Кремль 2222. Восток

Несколько кожаных палаток расположились внутри лагеря. В общем, встали кешайны уверенно, закрыв все пути через такую нужную Дунаю и Айгуль площадку. Сзади вормы, спереди – кешайны. Как говорится: из огня да в полымя.

Как говорит Яса – 3

Когда же обучение закончилось, Айгуль вызвали в Столицу, к тем, кого она никогда не видела,– к хайнам.

Она помнила их, высоких, скрытых темными просторными одеждами, беседовавших с ней. А вот для чего, что спрашивали, чем интересовались – не помнила. И не знала, хорошо это или плохо. Девушка гордилась оказанной честью – идти вместе с передовым отрядом на Запад, туда, где шайнов ждали сокровища древнего города и его красно-бурой крепости.

Когда Айгуль пришла в себя, будучи оглушенной у самого Форпоста, ее разбитая голова оказалась не самой главной проблемой. Куда важнее оказалось то, что она вспомнила, валяясь на грязном полу в беспамятстве. Девушка лежала на холодном камне пола, механически водя по нему пальцем, и восстанавливала все возникшее в голове. По гладкой коже лица, на которой, как и по всему телу, никогда не вырастали толстые кожаные бляшки, текли слезы.

Яса говорила, что нет никого ближе каждому шайну, кроме как его брат или сестра. Великий закон учил этому с самого детства. Тех, кто принял Ясу, принимали в Народ, даже если по рождению он не был шайном. Следуй установленному порядку, исполняй все, что написало для тебя Вечное Синее Небо руками мудрецов-хайнов, и ты становишься своим. Так учила Яса.

Но она ничего не говорила о том, что нельзя помогать тем, кто был твоими соотечественниками раньше, не заставляла преследовать тех, кто это делал. Быть шайном означало различать верное, и наоборот, не преследовать того, что не наносило вреда пути и цели Народа. Значит, что ее маму привели отсюда, из Московии, и сделали женой знатного кешайна, великого воина, мастера клинка. Отец, как мог, любил ее и никогда не попрекал помощью тем соотечественникам, что впервые оказывались среди Народа.

Что же сделала она тогда, пойдя к вагонам, доставившим на станцию, восстановленную среди бескрайних степных ковылей, неся еду новым пленным? Передала ли отмычку, нож – что? Что нарушила женщина, смирившаяся со своей жизнью и родившая дочь, ставшую одной из лучших кешайнов в своей школе? Да и могла ли она поступить таким образом? Это Айгуль не знала.