Кремль 2222. Восток

– Ты это, Дунай, не держи на меня обиды… – Айгуль выглянула в проем.– Не со зла, сам понимаешь, и ругаюсь, и кинулась на тебя. И спасибо тебе, выручил.

– Спасибо… – Пластун почесал крысопса за ухом.– Не за что. Деваться мне некуда, вот и вытащили тебя. Хорошо Пасюк живой остался. Да, дружище?

Тот заурчал, прижавшись к ноге Дуная. Заплечный мешок, на котором развалился мохнатый, хрустнул чем-то внутри.

– Смотрю, ты к нему как к другу относишься? – Девушка заинтересованно посмотрела на крысопса.– У нас в степи таких нет.

– Он умный,– пластун не стал раскрывать всех секретов Пасюка.– Все понимает, да и к тебе, по правде говоря, меня и привел. Сам бы плутал там, пока рак на горе не свистнул.

– А кто такой рак?

– Не знаю, зверь небось какой-то.– Дунай прислушался. Нет, за стенами ничего подозрительного не оказалось, так, помстилось ему слегка.– Али птица, чего ему свистеть-то просто так?

– Так-то да.

И замолчала. Правда, совсем ненадолго, заставив Дуная занервничать. Сидела бы себе, молчала в тряпочку, так нет, тянет поговорить бабу. Что с нее взять, все они одинаковы, чуть что – давай языком чесать. Прямо в самый ненужный момент, вроде как сейчас вот.

– Яд на сутки?

– Да,– и вот еще тоже, вздумала напомнить.– Сказали, дескать, приведу тебя, так помогут. И дадут умереть как воину.

– Ты как попал в плен-то, длиннобородый? – Айгуль сказала это тихо, понимая, каково может быть воину. Плен – это позор, как ни крути.

– Как-как… каком кверху. Сам дурак потому что, думать головой надо было.– Дунай насупился. Рассказывать про плен он ей не будет ни за что.

Хотя Айгуль спрашивать и не стала. Он покосился на нее, белеющую светлым пятном лица. А неплоха девка-то, ничего не скажешь. Ишь, какая интересная красота у степняков, оказывается. В Кремле таких не водилось, поневоле взгляд останавливался на ней. И ведь враг, вот какое дело.

– Руку протяни.– Айгуль покопалась в поясе. Тот оказался ее, почему-то «рыжие» снимать его не стали.– Да давай сюда, боишься, что ли?

Пластун думал недолго. Если баба решит вдруг его чем убить, так успеет небось свернуть ей шею. А нет, так чего бояться? В яд, спрятанный внутри его собственного тела, Дунай верил. Раз так, вряд ли у него выйдет дойти до Кремля.

Айгуль крутила его руку и так и так, что-то старалась нащупать в темноте, шипела сквозь зубы, точно ругалась. Нажимала небольшим острым щупом, оказавшимся в руках. И как просмотрели эти олухи в рыжих хламидах, ведь как оружие использовать легко можно. Да уж, Айгуль куда как не проста, ничего не скажешь. За такой только глаз да глаз и уши востро держать. Дунай сидел, слушал еле различимое пыхтение кочевницы, за каким-то чертом ковыряющейся в его руке, и не забывал про окружающее, про то, что за стенами.

Вот, казалось бы, ночь, да еще и не в Кремле. Скажи кому из пахарей, что в городе можно даже спать, ведь не поверит. Ан нет, сейчас-то Дунаю казалось яснее ясного, что можно не просто поспать – выспаться можно, стоит только захотеть. Ну чего там, внизу, в домах напротив, и в небе особого, что заставит сторожиться? Казалось бы, все… но все вовсе не так. В доме напротив, если прислушаться или, еще лучше, принюхаться, затаились два каких-то мута. Неопасных, один ранен, да хорошо. Запекшейся кровью, для того кто умеет владеть правильным ощущением мира, разит за сотню метров, не меньше. Вормы? Скорее всего, что они, бестолковые, но и опасные. Да кто знает, может, и давешние дунаевские знакомцы, как там… Сладкий с кем-то.

– Три нефритовых корня Хуурматта тебе в одно место! – ругнулась девушка, сдув черную прядь, упавшую на глаза.

– Чего? – покосился в ее сторону пластун.– Три чего?

– А! – отмахнулась Айгуль.– Следи за округой, светлобородый.

Дунай пожал плечами и продолжил следить. Девушка перестала теребить его руку и завозилась с чем-то металлическим. Пару раз звякнуло в темноте. Пасюк нервно и неровно дернулся в полудреме. Напарник пластуна мог спать так часами, лишь бы время и место позволяли. Чутко, всегда настороже, готовый рвануть с места в сторону и вцепиться во врага. Сейчас, положив тяжелую башку на бедро Дунаю, Пасюк спал относительно спокойно. Пластун погладил жесткую шерсть, ставшую совсем уж непотребно грязной, и опять начал прислушиваться да принюхиваться.

Ага, слышно как возвращается часть ватаги сектантов, несолоно хлебавши. Не, а что они там себе думали-то, а? Прямо-таки раз – и нашли беглецов, покрошивших в капусту немало их соплеменников. Куда там, держите карман шире, «рыженькие», не по вашим зубам пришлись Дунай со товарищи. Так, идут пятеро, трое тащат так ими любимые копья, устали, древки задевают землю, стучат. А еще у двоих, судя по всему, что-то вроде сетей, изредка шуршат, свисая с плеч. Да уж, охотнички, ничего не скажешь. За ними-то самими, кстати, идут несколько крысособак – сложно не различить их едкий запах ночью. А «рыжики» и не чувствуют, такие вот дела. Глядишь, так чуть позже им еще и отбиваться придется. Пасюк дернулся, просыпаясь, почуял чутким носом сородичей.

«Спи! – практически приказал ему Дунай.– Быстро!»