Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России

Не в бровь, а в глаз. За кого же, Борис Николаевич, вы нас всех принимаете? Почти всю вашу команду коснулись уголовные дела, а вы утверждаете, что это честная команда!

Стр. 278. «Трудно сказать, какие чувства… испытывали (его коллеги. —Ю. С.) в связи с историей Скуратова — стыд, недоумение, ненависть?»

Да, все это было. Но по другому поводу. Когда вся эта история раскручивалась — с возбуждением уголовного дела, с травлей, — мои коллеги понимали, что к чему. Известен случай, когда молодой следователь, мой бывший ученик Владимир Нифантьев, отказался ехать на обыск, сказав, что знает меня как честного человека. Он открыто заявил, что участвовать в беззаконии не хочет. Для того времени это был поступок, который едва не стоил ему карьеры. Могу сказать, что большая часть работников прокуратуры была за меня. Сколько из-за этого прекрасных людей и специалистов уволилось! Да, гнев был, было недоумение, но не в том смысле, какой вкладывает в эти слова Ельцин.

Стр. 278. «Он продолжал ездить на черной машине с мигалкой, жить на госдаче, играть в футбол с охраной».

Юридически я оставался Генеральным прокурором. И отказ от полагавшихся мне привилегий — машины, охраны и так далее — означал бы, что я согласен с обвинениями. Это было делом принципа. Да и ошибочно полагать, что я, будучи отстраненным, просто бездельничал. Сама борьба требовала много сил и нервов. Я обычно говорю: «Не дай Бог, но вас бы тогда на мое место. Я посмотрел бы, как вы себя повели». Необходима была собранность: шла подготовка к выступлениям на Совете Федерации в Госдуме, а все свои выступления я писал сам. Много сил и времени занимало отстаивание своей позиции в суде различных инстанций, всевозможные обжалования, работа с адвокатами. Я дал сотни интервью. Я не чувствовал себя затравленным. Поступило огромное количество писем в мою поддержку, — мешки писем со всей страны. Я написал несколько учебников, работал над новой редакцией Комментариев к Уголовному кодексу РФ — уже вышло четыре издания этой книги. Опубликовал ряд статей, книгу, работал с аспирантами, стал заведующим кафедрой в Российском государственном социальном университете, читал лекции. Одним словом, времени я не терял, жизнь моя оставалась полнокровной. А что в футбол играл с охраной — так я спортом занимался, а не водку пил, как некоторые.

Стр. 278. «Меня не раз упрекали, что я проиграл «раунд» со Скуратовым».

А разве это не так? Силаев в интервью «Коммерсанту» на вопрос «какие ошибки совершил Ельцин?» напрямую ответил: «Он ошибся в ситуации со Скуратовым. В этом конфликте он был не прав». Почему я пошел на борьбу с Ельциным? Потому, что знал, что за мной все чисто. Было бы по-иному, я бороться не стал бы — ушел сразу.

Стр. 278. «Оставлять Скуратова в Генпрокуратуре было нельзя. Не только нельзя — смертельно опасно».

Согласен полностью. Смертельно опасно для Ельцина, смертельно опасно для «семьи»!

Наследник

Я глубоко убежден, что мое противостояние с Борисом Ельциным стало одной из причин столь быстрого, просто стремительного возвышения Владимира Путина.

Если бы не было противостояния Президента и Совета Федерации, не желавшего действовать по принципу «чего изволите», если бы расследование по «Мабетексу» не зашло столь далеко, Ельцин никогда бы не ушел досрочно со своего поста.

А если бы не было этой отставки, то президентские выборы прошли бы, как и было намечено, в июне. И кто знает, как тогда сложилась бы ситуация для ельцинского преемника? Наверняка, исход голосования не был бы столь однозначным…

Надо отдать должное «семье» — предвыборная кампания весны 2000 года была выстроена очень грамотно. Как я слышал, поставщиком идей и на этот раз, как и в 1996 году, был умный Борис Абрамович.

То, что Ельцин выбрал Путина в качестве преемника, во многом определялось состоянием здоровья президента. Я уже писал, что Ельцин мог подписать любой указ, если кто-то из ближайшего окружения ему шепнет, что указ этот хороший и нужный. Да и само понятие «семья» возникло из-за недееспособности президента. Он не контролировал ситуацию, приезжал в Кремль три раза в неделю на 2–3 часа, а чтобы управлять такой страной, нужно работать по 18 часов в сутки.