Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России

В конце концов ему позвонил из Москвы его куратор — заместитель генерального прокурора по Сибирскому федеральному округу Симученков. Тому в свою очередь — Устинов. А Устинову — Волошин. Вновь, как и прежде, круг замкнулся на Кремле.

Буквы складывались в слова, слова — в фразы протеста. В этом документе были две позиции, с точки зрения прокурора Бурятии противоречащие закону. Во-первых, на взгляд Макеевского, Председатель Народного Хурала Семенов совершил ошибку, выдвинув для рассмотрения только одну кандидатуру, поскольку в законе написано: «Председатель выдвигает кандидатуры…» Во-вторых, якобы, Хурал не провел нужного обсуждения кандидатур.

Оба аргумента даже при ближайшем рассмотрении, не выдерживая критики, превращались в пыль. К тому времени у меня на руках уже было официальное заключение, выданное по моей просьбе Правовым управлением Государственной думы. В нем четко объяснялось, что формула «кандидатуры» совсем не означает обязанность председателя выдвинуть на рассмотрение депутатов сразу несколько кандидатур, а всего лишь его право сделать это. Во-вторых, множественное число этого слова указывало на «возможности председателя сточки зрения времени». Проще говоря, в случае, если первая кандидатура, выдвинутая тем же Семеновым, не получала одобрения, он имел право выдвинуть вместо нее вторую, третью и так далее, пока вопрос не будет наконец решен.

Странным этот аргумент выглядел и с точки зрения здравого смысла и логики. Ну скажите, если председатель убежден, что выдвигаемая им кандидатура — лучшая, зачем ему одновременно выдвигать еще одну, две, три? Зачем создавать дополнительную головную боль уже выдвинутому им самим Мезенину, если он считает его самым достойным? И со стороны если посмотреть, тоже не все ладно получается: выдвижение двух и более кандидатур одновременно мы, соперники Семенова, могли использовать в своих целях как демонстрацию его неуверенности в собственных кандидатах. В общем, какая-то несуразица получается… Да и смысл прокурорской претензии, как предполагалось, состоял именно в том, что на выборах, якобы, отсутствовала альтернатива. Но как раз она-то соблюдена была полностью — Мезенин и я.

Самое же главное, уже существовала вполне определенная практика. Ни в одном регионе России, ни в одной её республике — нигде! — председатель законодательного органа еще ни разу не выдвигал для рассмотрения в Совет Федерации более одной кандидатуры. В качестве альтернативы (как это было в нашем случае) своих кандидатов могли выставить (а могли и не выставить вообще) группы депутатов. Но чтобы председатель?! И заметьте, не было также ни одного случая, чтобы прокурор опротестовал это решение, а в дальнейшем ни одно из этих решений не было отклонено в Совете Федерации уже при последующем утверждении избранных кандидатур.

Иными словами, первый пункт протеста был полностью надуманным. Не случайно уже упоминавшийся мною Симученко, отписываясь позднее перед Председателем Комитета по законодательству Госдумы Крашениниковым, вообще убрал, как будто его и не было, этот аргумент из своего отчета, оставив только аргумент номер два — «кандидатуры при выдвижении не обсуждались».

Но даже при поверхностном рассмотрении и этот тезис сразу же захромал, как говорится, на обе ноги.

Начнем с того, что обсуждение кандидатур проводилось в комитетах Народного Хурала. Если читатель не забыл, комитетов этих было семь или восемь, и в каждом и я, и Мезенин не только рассказали о своем видении работы в Совете Федерации, но и ответили на массу вопросов. А работа комитетов по закону является частью сессионной деятельности Хурала. Формой обсуждения было представление наших кандидатур собравшимся: моей — депутатом Колмогоровым, Мезенина — председателем Семеновым. Еще одной формой обсуждения стало и наше с Мезениным выступление. Кроме того, обсуждением бесспорно являются наши ответы на те многочисленные вопросы, которые нам задавали тогда депутаты. И наконец, формой обсуждения являются те реплики депутатов, которые они произносили, поддерживая или отклоняя наши кандидатуры или выступления.

Еще один немаловажный штрих: депутаты сами решили прекратить прения, посчитав, что уже достаточно обсудили обе кандидатуры. Так имело все же место обсуждение Народным Хуралом Бурятии наших кандидатур или не имело? Любой здравомыслящий человек, как мне кажется, ответит на этот вопрос вполне однозначно.

Теперь обратимся уже непосредственно к самому прокурорскому протесту. Не все в порядке оказалось и с ним.

В законе о прокуратуре записано, что «прокурор осуществляет надзор за соблюдением государственными органами Конституции РФ, законов Российской Федерации и законов субъектов федерации». И ни в одном документе о прокурорском надзоре ему не предоставлено право осуществлять надзор за соблюдением так называемых внутриорганизационных актов, то есть регламента. Этим всегда и везде занимался не прокурор, а комиссия по регламенту. Ведь, согласитесь, Устинов не ходит по Госдуме и не выискивает, нарушается там регламент или нет — это не его компетенция.