Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора

То, что Бордюжа способен говорить неправду, я убедился еще раз после того, как мне на глаза попалось его интервью газете «Московские новости» (№ 47, 2000 г.). Речь здесь идет не о простой «забывчивости», а о достаточно принципиальной позиции, основанной на смеси достоверных и ложных фактов. Недаром же говорят: «Лучшие сорта лжи сделаны из полуправды».

Беседуя с журналистом, Бордюжа дофантазировался до того, что, дескать, я сразу же после просмотра в его кабинете видеопленки сознался, что видеокассета «моя» (очевидно, он хотел сказать другое – на ней запечатлен я). Что он чуть ли не обвинил меня в том, что я «прекращал под давлением какие-то дела»… Что тут говорить – ложь – она и есть ложь. На момент нашего разговора пленка не имела для Бордюжи существенного значения. Его интересовало совсем другое: что мне удалось выяснить по делу «Мабетекса»? Какая компрометирующая информация у меня есть на Бородина, чьим близким другом он был?

Но самой откровенной ложью в этом интервью было утверждение Бордюжи о том, что он «не предлагал» мне уйти с должности Генпрокурора. Получается, что он пригласил меня на чашечку чая?!

На самом же деле все было тщательно продумано и отрежиссировано. После того как я написал заявление на имя Ельцина, Бордюжа предложил мне еще одну «домашнюю заготовку» – написать письмо на имя Егора Строева с просьбой рассмотреть вопрос на Совете Федерации без моего участия. Это был тщательно спланированный и выверенный ход, который вполне мог бы пройти, если бы не «бдительность» членов Совета Федерации. Ну и напоследок Бордюжа задается вопросом: «Может, кто мне напомнит, какие Скуратов дела коррупционные раскрутил? Или представил сведения, как, пользуясь госпрограммами, обогащаются частные банки и коммерсанты, чьи фамилии у всех на слуху? Не помню такого».

Ну просто девичья память какая-то у руководителя президентской администрации. А как же расследованное и доведенное до суда дело Роскомдрагмета во главе с его председателем Бычковым? А дело председателя Госкомитета по статистике? Дело в отношении первого заместителя министра внешнеэкономических связей Догаева? Дело первого заместителя министра финансов РФ Петрова, незаконно прекращенное уже после моего отстранения? Дело губернатора Вологодской области Подгорного и губернатора Тульской области Севрюгина? Дело в отношении первого заместителя министра обороны Кобеца? Дела банкиров Смоленского и Ангелевича, министра юстиции Ковалева и многие другие? Мало разве? Наконец, нельзя забыть и дело в отношении Березовского, и угробленное во многом не без участия самого Бордюжи дело «Мабетекса»…

Интересно проследить и за переменой позиции Бордюжи в отношении материалов по дефолту 17 августа 1998 года и деятельности Центробанка. На коллегии МВД России в январе 1999 года я ему рассказал об этих материалах, и мы договорились о том, что причины и последствия дефолта целесообразно обсудить на заседании Совета безопасности. Бордюжа согласился. Но через месяц поменял свою позицию, вольно или невольно оказавшись в одном лагере с Дубининым и Березовским, категорически выступавшими тогда против каких бы то ни было расследований Генпрокуратуры и тем более рассмотрения этого вопроса на Совете безопасности.