Кремлевские призраки

Евгений сходу решил: он будет помогать. Но при условии, что его жена, Виктория, станет заместителем президента фонда. Токарев знал, что жены многих высоких чиновников числятся в богатых коммерческих организациях, банках и получают достойную зарплату. Евгению позарез нужны были деньги. Давно пора менять автомашину – он мечтал купить престижную марку. Стоит также подумать о хорошей кирпичной даче – деревянный дом всерьез обветшал. Да и помимо этого существовала масса вещей, которые он хотел иметь.

Но спешить он не стал. Решил выждать, потянуть время.

– Юрий Семенович, вы оставьте документы. Я посмотрю.

– Да-да, – с готовностью согласился Беленький.

Потом была вторая встреча. Токарев ходил кругами, не говорил ни да, ни нет. Прозрачные намеки, и только.

– Фонд заслуживает поддержки. Цели благородные. Программа серьезная. Не знаю, правда, как в правительстве получится.

– Вы уж помогите, – томно просил Беленький.

– Попробую. Но не все так просто… И это направление не совсем относится к моим прямым обязанностям.

– Я умею быть благодарным. – Какими пожирающими глазами смотрел он на Евгения.

– Ну, что вы. Причем тут благодарность. Главное – хорошему делу помочь. Хотя, не все просто…

И только на третью встречу он сказал:

– Юрий Семенович, у меня жена без работы. Мне кажется, что она была бы полезна вашему фонду. Дипломированный экономист.

Беленький в момент согласился. Ему не нужно было объяснять, что это самый надежный вариант сделать из Евгения верного союзника. Они были нужны друг другу. Беленький сам предложил для Виктории место заместителя президента. Будто прочитал мысли Евгения. Через два дня Виктория была оформлена в фонде. Ходить на работу каждый день от нее не требовалось.

После этого началась бурная деятельность. Из Кремля пошли письма в правительство, в Минтоп, в Минфин. Токарев названивал туда, интересовался прохождением документов, торопил, намекал на поддержку фонда влиятельным начальником, у которого он работает, ссылался на поручение, которое выполняет. Все двигалось медленно, с великим скрипом. Приходилось вновь звонить, стучаться в некоторые кабинеты, просить, требовать, настаивать.

Наконец, кропотливая работа дала результат. В конце августа квоту предоставили. Настало время пожинать плоды. Наслаждаться жизнью. Токарев ходил довольный, все в нем пело. Он готов был расцеловать каждую кремлевскую сотрудницу. На радостях он хорошенько выпил. А три недели спустя над выстроенным благополучием нависла опасность. Запахло возможностью смены власти, крушением всего и вся.

Идиоты с красными флагами угрожали его благополучию, покушались на будущее. Коммунистические фанатики хотели разрушить то, что он создавал по крупицам.

– Что за мерзкое время! Что за страна! – сердился Токарев. – Как тут жить? Уехать бы куда-нибудь.

– Где нас ждут? – Виктория невесело усмехнулась. – Нигде мы не нужны. Здесь надо было устраиваться… Не психуй. Может, все обойдется.

– Бог его знает. Помнишь, что они в мае творили? Сейчас хуже будет. Они злые, наглые. Вон что в Верховном Совете вытворяют. Захватят власть, начнут всех, кто в Кремле работал, преследовать. И фонды закроют. И квоты отменят. Что делать? Побираться?.. Только жить начали…

Он решил поговорить с Воропаевым. Уточнить ситуацию. Все-таки, тому известно многое. Большой человек. Имеет доступ к секретной информации. С самим встречается. Помимо всего прочего, Токарев слышал краем уха про какой-то особый указ. Что? Зачем? Стоило узнать.

Конечно, Воропаев – чудак и чистоплюй. Строит из себя невесть что. Идеалист чертов. Носится с какой-то глупостью: зло только в нас, и мы полностью ответственны за него. Чушь. А дела простого сделать не может.

Весной Токарев узнал, что готовится поездка сотрудников за границу. На стажировку. Не куда-нибудь, в Канаду. Понятно, каким образом формировали группу: вновь ехали Семенов, Каменецкий, Вера Штукина, Полыева. Узкий круг. Евгению было обидно. «Одни безвылазно в Москве сидят, вкалывают, а другие уже по второму разу едут! – злился Евгений. – Как справедливость восстановить?»

Он решил сыграть на самолюбии Воропаева. Этот, если захочет, решит для себя вопрос. А заодно – и для Евгения.

Токарев сей момент к Воропаеву. Зашел, сел. Воропаев что-то пишет.

– Женя, прости, у меня срочная работа.

– Я ненадолго. Любопытная новость. Слышал, что группа должна в Канаду ехать?

– Не слышал.

– А зря. Мог бы подсуетиться. А то опять непонятно каким образом набрали туда людей. Одни безвылазно в Москве сидят, вкалывают, а другие уже второй раз едут. Семенов, Каменецкий. Полыева едет. Штукина. Ты учти. Еще можно вмешаться.

– Учту, – этак равнодушно говорит Воропаев.

– Нам только за государственный счет и остается ехать. При нашей зарплате. Я бы на твоем месте подсуетился. Ну, и насчет меня не забудь. Если удастся, конечно. Со своими ехать приятнее. Так что не забудь.

– Женя, как же мне забыть такого человека. Не беспокойся, без тебя я не поеду. Сегодня же все выясню. Справедливость восторжествует.