Кремлевские жены

Внутри Кремлевской стены с первых же дней советской власти, сначала незаметно, но все более разрастаясь, пошла своя борьба за ВЛАСТЬ. Внутренняя. Жестокая. И в ней Крупская заняла не последнее место.

Она сразу сумела показать себя не просто женским приложением к Ленину, взяв в руки дело народного образования.

По инициативе Надежды Константиновны во всех школах страны был отменен Закон Божий.

Вспоминая ли свою религиозную мать или в силу некоторого смущения жестокой мерой, Крупская посчитала необходимым в письменной форме объяснить человечеству свое негативное отношение к религии: «Зачем мне нужна была религия? Я думаю, что одной из причин было одиночество. Я росла одиноко, я очень много читала, много видела. Я не умела оформить своих мыслей и переживаний так, чтобы они стали понятны другим. Особенно мучительно это было в переходный период. У меня всегда было много подруг… Но мы общались как-то на другой почве. И вот тут-то мне очень нужен был Бог. Он, по тогдашним моим понятиям, по должности должен был понимать, что происходит в душе у каждого человека. Я любила сидеть часами, смотреть на лампадку и думать о том, чего словами не скажешь, и знать, что кто-то тут близко и тебя понимает. Позже изжитию остатков религиозности мешало отсутствие понимания закономерности явлений общественного характера. Вот почему марксизм так радикально излечил меня от всякой религиозности».

Тут все противоречиво и не слишком убедительно. Непоследовательность слов «росла одиноко» и «всегда много подруг». Склонность к религиозному созерцанию, лишь подмененная марксизмом, очевидна.

Непривлекательна категоричность: далеко не всех, как ее, марксизм мог излечить от религиозности. Зачем же навязывать его всем?

Ее мысль обращена к детям: «Я считаю, что антирелигиозная пропаганда должна начинаться очень рано, еще в дошкольном возрасте, потому что эти вопросы очень рано начинают интересовать теперь детей…»

В работе с детьми ее бездетность, возможно, играла свою роль: искренне любя детей, она не знала их с пеленок, не растила, не проводила над кроватками бессонных ночей, и поэтому в ее воспитательных программах всегда была нежизненность, ирреальность идей, которые она заставляла быть реальными. И все же они были лучше, добрее мужских общеобразовательных циркуляров.

Глобальная женщина Крупская умела спуститься с идейных высот и выйти к людям. Вот письмо — эхо далеких лет, полученное мною в 1992 году: «Хочу рассказать о Надежде Константиновне. 1937 год. Моя сестра Лена страдает ревматизмом и болезнью сердца. Ей нужно длительное лечение. Мама в отчаянии. Она живет в деревне Липняги с шестью детьми. Я учусь в Рыбинске и решаюсь написать Крупской. Ответ получаю дней через восемь-десять. А на следующий день меня вызывают в Рыбинский райздравотдел. Выделяют на весь летний сезон бесплатную путевку в санаторий для сестры. Маме выдают денежное пособие на детей..

Сестра жива, слава богу, и сейчас. А я виню себя, что не поблагодарила Надежду Константиновну.

Нина Курицына».

А сколько таких писем получала эта бездетная мать! Скольким помогла! Ни один человек, из тех, кто встречался с нею, не мог сказать ничего дурного. Переключив свое внимание и энергию с революции на общесоюзных детей, она делала для них все возможное и невозможное, строила свою общенародную семью, топя в ее проблемах тоску несбывшегося материнства.

Крупская совершенно искренне думала: «…библиотекарей и учителей надо подбирать с большой осмотрительностью, ибо главное в библиотекаре и в учителе не талант, не душевные качества, а классовый подход к человеку или книге».

Она всерьез признавалась: «Кто-то в своих воспоминаниях писал, что Владимир Ильич любил Фета. Это неверно. Фет — махровый крепостник, у которого не за что зацепиться даже».

Прочитаешь такое и невольно задумаешься, а если бы в руках Надежды Константиновны волею судьбы сосредоточилась самая большая ВЛАСТЬ, она во многом успешнее Сталина, ибо была более образованна, сумела бы поставить дело культурной инквизиции.

Большая ВЛАСТЬ и Крупская — странная мысль. А нельзя ли ею, как ключом, открыть некую потайную дверь?..

Эйфория счастья и успеха прошла быстро. Жестокие будни съели радость.

Гражданская война.

Голод по всей России.

Борьба с контрреволюцией.

Болезни Надежды Константиновны.

Выстрел Фанни Каплан в Ленина.

Сейчас много версий: Фанни — подруга Сарры, сестры Свердлова, работавшей в секретариате Кремля, точно знала время приезда Ленина на завод Михельсона, пришла и выстрелила; но Фанни была полуслепа и стрелять не умела.

Говорят, что Владимир Ильич просил сохранить жизнь Фанни, и ее сослали в Сибирь. Документы же говорят, что ее поспешно расстреляли 3 сентября1918 года, через четыре дня после выстрела, без суда.

Внезапная смерть Свердлова.

По слухам, Свердлов умер не своей смертью, а «был нарочно уронен» рабочими, когда они качали его и подбрасывали в революционном воодушевлении. Это была месть за приказ расстрелять семью Романовых.