Кремлевские жены

9 марта 1952 года в Москве

в квартире № 149 одного из привилегированных домов в начале Ленинского проспекта скончалась восьмидесятилетняя женщина. Худенькое, сморщенное тело, давно потерявшее способность двигаться, вынесли на руках дюжие мужики. Хоронили ее пышно, вспоминая поистине замечательную жизнь. Сталин прислал венок. Вещи, документы и дневники разобрали родственники, ближайшие друзья и помощники. Перелистнулась страница истории, легла в общую массу огромного тома XX века.

Квартира пустовала недолго. В нее въехала молодая пара: сын члена правительства Лазаря Кагановича Юрий с женой Серафимой. Сделали ремонт. Дух прежней жительницы быстро выветрился.

Коллонтай… Коло, коло, коло, коло — нтай, тай, тай! тай! Звон колокола и звук тонкого колокольчика, соединяясь, дают мощное и нежное звучание. Звук, явившись после звона, смягчает тональность слова. Мужское начало, споткнувшись о согласный «н», как бы дает дорогу женскому, не претендуя на возврат.

Если бы она оставила себе когда-то девичью фамилию, то и в ней, хотя в меньшей степени, мужской звон, споткнувшись, сменялся бы женским звуком: Домонтович… Домон, домон, домон, тович, ович, ович, ович.

Знаки судьбы или занимательная ономастика?

Жила-была прелестная девушка Шурочка, генеральская дочка, так позднее охарактеризовавшая себя: «Смолоду рвалась куда-то, искала чего-то нового: не того благополучия, как у сестер. И ненавидела несправедливость и нетерпимость. Всегда-то я шагала через препятствия. Смолоду была „мятежной“. Никогда не останавливалась перед тем, как на это посмотрят „другие“, что скажут. Не боялась ни горя, ни трудностей. Как-то не считалась с этим. И опасности не пугали. Захочу — добьюсь. И все тут, и достигала. Рвалась куда-то в будущее. Не успокаивалась ни в работе, ни в любви. Все-то мне мало было».

Вышла замуж Шурочка Домонтович по горячей любви, отвергнув ухаживания генерала Тутомлина, адъютанта императора Александра III, за бедного офицера Владимира Коллонтая, родила сына и через несколько лет ушла не к другому, а вослед волне нараставших в России революционных настроений.

Этот путь типичен и, с некоторыми разночтениями, похож на путь Инессы Арманд: сильная женщина конца XIX — начала XX века из богатой или знатной семьи ищет себя не в домашнем уюте, а в борьбе за дело рабочего класса, к которому не имеет никакого отношения, смело подчиняет женские интересы мужским, революционным стремлениям и работает на них со всей энергией и страстью.

Расставшись с мужем, Александра Коллонтай живет за границей, в Швейцарии и Германии, изучает марксизм, который и приводит ее в партию социал-демократов. Много пишет о Финляндии — по материнской линии Александра Михайловна имеет финскую кровь. Знакомится с Плехановым, Розой Люксембург. В дни революции 1905 года Коллонтай в России встречается с Лениным, Крупской, Сталиным. Участницу демонстрации рабочих к Зимнему дворцу 9 января 1905 года Александру Коллонтай замечают все революционеры.

Ее высокое происхождение будоражит и восхищает беспородных большевиков: если такая женщина ушла от своего класса в наши ряды, значит, и другие, попроще, смогут принять идеи революции.

1908 год. Коллонтай готовит группу социал-демократов к Первому Всероссийскому женскому съезду. Ее цель — помочь женщинам, проснувшимся от вековой спячки, занять достойное место в обществе. Она борется с «равноправками» — членами женских организаций, связанных с кадетами: Паниной, Тырковой, Милюковой, другими. Призывает бойкотировать объединительные идеи «равноправок», стремящихся увидеть идентичность женской судьбы во всех слоях общества от низших до высших, желающих заявить миру об общеженском стремлении выйти на уровни управления обществом в своей исконной роли хозяек большого российского дома. Идеи «равноправок» выглядят утопично утверждением общих проблем у госпожи и служанки.

Александра Коллонтай готовится выставить на съезде против «равноправок» проблему участия женщин в классовой борьбе, но в ночь с 13 на 14 декабря она вынуждена бежать из России от преследования полиции.

На станции Вержболово под Петербургом, ожидая окончания проверки документов, закутанная в шубу Александра Коллонтай, забыв о женской борьбе, охвачена единственной мыслью: удастся или не удастся ускользнуть? Удается.

День ее побега, совпавший с памятной датой восстания декабристов на Сенатской площади, становится, без ее участия, днем победы взглядов Коллонтай: доклад Александры Михайловны зачитывает на съезде одна из ее соратниц, Варвара Волкова, и утопии «равноправок» разбиваются о железную логику сторонниц пролетарской революции.