Кремлевские звезды

— Позвал, — соглашаюсь я. — Там личная жизнь, а тут общественная деятельность, работа. Очень надеюсь, что тебе всё показалось. У нас были рабочие планы по Москве просто, вот она так и сказала. А я там одно дело запорол дважды уже.

— Держи, здесь номер её московский, — протягивает он записку. — Надеюсь, ты прав. Пошли кофе пить.

Вскоре приходит Платоныч и рассказывает как прошли его смотрины.

— Не знаю, министр очень благожелательно принял. Но у меня академии нет и опыт руководящей работы не слишком большой. Да и уровень совсем не министерский. Начальник торга, председатель Облпотребсоюза без году неделя. В общем не уверен. Тем более, у Жоры там голос явно совещательный, хоть он и первый зам.

— Дядя Юра, там этих замов, насколько я понимаю, целый полк. Так что ты самый крутой среди них будешь.

— Да, замов много, но все зубры такие, что о-го-го.

— Ты круче, сто про. Думаю, надо тебе здесь преемника на всякий случай готовить. По всем делам, кстати.

— А если всё получится, — вступает Трыня, и на лице его явно читается беспокойство, — это значит, что надо будет в Москву переезжать?

— Да, — кивает Платоныч. — Не хочешь?

— Ну, так… — кривится он. — Не очень, честно говоря. — Чё там делать? Мы же никого не знаем…

— Слушай, — отвечаю я, — два года быстро пролетят. Будешь на каникулы сюда прилетать. А потом она в Москву учиться приедет. И всё, дело в шляпе.

— Это у тебя в шляпе, у тебя вон сколько разных… — сердито начинает он и осекается. — Извини, не то ляпнул…

Он встаёт и выходит из-за стола.

— Ладно, пойду уроки делать.

— Андрей, — примирительно говорит Большак. — Может, ещё и не выйдет ничего, погоди ты огорчаться. А если выйдет, придумаем, как вам чаще встречаться. Можно и на выходные прилетать иногда.

— Иногда, — бурчит Трыня под нос и идёт в свою комнату.

— Ну, вот видишь, — расстроенно покачивает головой дядя Юра, когда он уходит с кухни. — Первая любовь…

Мы сидим ещё какое-то время за столом, я рассказываю о сегодняшних событиях, а он о том, что наше тайное пристанище практически готово и надо будет перетащить всё ценное в новый тайник. Вскоре я вызываю ребят — Пашу и Игоря и еду домой. Не сразу, правда. Сначала мы заезжаем в нашу штаб-квартиру и я беру себе новую пушку. Снова ТТ, всё-таки покомпактнее нагана, да и как даст-даст, так пойдут клочки по закоулочкам.

Мы подъезжаем к подъезду и из машины сначала выходят парни, осматриваются, а потом разрешают выйти и мне. В округе всё тихо и спокойно, ничего подозрительного, никакого человека с шилом не наблюдается.

Скоро начнёт смеркаться, бабье лето, теплынь, превращающаяся по ночам во влажный зябкий холодок. Картина совершенно мирная, так что шанс, что Игорь перебдел, не стоит сбрасывать со щитов. Шанс, правда мизерный, но вдруг действительно не было никаких заточек и киллеров?

— Приехал, пропажа! — встречает меня мама и крепко обнимает. — Ты в командировках больше времени проводишь, чем дома. Будто не в комсомоле, а в снабжении работаешь.

— Работа у нас такая, забота наша простая, — декламирую я. — Но, вообще-то, я же говорил, что брал без содержания недельку. Я же вам звонил из Гагры.

— Звонил-звонил, — вздыхает мама. — Мы вот с отцом всё горюем, не рано ли ты решил себя по рукам и ногам связать? Наташа девочка хорошая, она нам не чужая, конечно, но вы же ещё дети совсем. Ромео и Джульетту начитались что ли? Ты пойми, семейная жизнь — это не шуточки. А если ребёночек родится, то всё, и учёба и работа коту под хвост. Да и вся жизнь туда же может улететь.

— Мам, какой ребёночек, мы же не женимся ещё.

— Не женится он, а по югам уже мотаешься. Забыл классика, иметь детей, кому ума не доставало? Дурное дело нехитрое. И как так, учебный год, сам ещё в институте не появлялся, а уже каникулы да гулянки?

— Мам, в санатории следят за высоким моральным обликом постояльцев, не накручивай себя. И мне же врач посоветовал санаторное лечение. Реабилитацию. Вы лучше скажите, где машина-то?

— Так у подъезда, — оживляется, молчавший до этого отец. — Поехали, прокатимся. Мать, кончай ты страсти разводить. Он уж взрослый парень, не наломает дров-то, поди.

— Вот именно, что поди, — всплёскивает руками мама и брови её ползут наверх. — Поди. Давайте, поужинайте сначала, а потом уж кататься поедете. Поди…

— Да мы скоренько, — подмигивает мне отец и я вижу, что ему больно уж охота показать мне тачку. — А потом поужинаем нормально. С Егоркой-то не обмывали ещё. Заодно, кстати, и чудовище прогуляем.

Чудовище, с готовностью начинает вилять хвостом. Ну кто мне после этого посмеет сказать, что Радж существо неразумное?

Мы выходим из подъезда и я, честно говоря, чувствую себя немного неуютно. Отказать нельзя было, да и с собакой всё равно меня бы отправили гулять. Но вроде всё чисто, нет никого подозрительного. Сумерки только-только начинают сгущаться. В отличие от югов, у нас темнеет значительно позднее.

Радж идёт к кустам, а мы делаем пару шагов в сторону моего передвижного пункта охраны и ждём, когда он сделает свои собачьи дела.