Кремлевский джентльмен и Одноклассники

Лабрадор вылез из‑под стола и неузнавающе поглядел в сторону Вихоря. Кажется, он просил не расстраивать хозяина и не вынуждать таким образом вцепляться посетителю в горло. А между тем нет ли сахару? Отец потрепал пса, как бы напоминая, что жителям этого кабинета не пристало верить, бояться или просить. И уже спокойно повторил:

– Мне нужен Национальный Проект «Север». Я построю здание проекта «Север» в Петербурге. Я сделаю так, чтобы контрабанда леса стала невыгодна. Посмотреть на цветущий Русский Север я, так и быть, оставлю вам. Молодым.

Сергей сел на корточки и, достав из бездонного кармана кожанки кусочек сахара, поманил пса.

– Сколько уже ему?

– Семь. Еще не старый.

Отец посмотрел, как пес жует, и, заботливо поправив сбившееся на бок ухо, спросил по – простецки:

– Ну чего он делал в Тибете, а? И в Средней Азии потом? Что расследуете…

– ГэМэО. – увидев, как вздернулись брови собеседника, Вихорь пояснил: – генно – модифицированные…

– Я понимаю, что не гренадеры московского округа, – в своей обычной манере перебил Отец: – я не понял, в каком смысле. У нас, слава богу, по законодательству все проведено. Фальшивую кукурузу к нам не везут, если везут, пишут на этикетке. Что тут расследовать?

– Вот например, генномодифицированные осетры могут жить и метать икру в браконьерских хозяйствах, далеких от волжской рыбоохраны. Пока для оплодотворения и получения молоди по прежнему требуется химический состав волжской воды, но генные инженры продолжают работать. Вы в курсе, что Россия больше не монополист по «черному золоту»? По черной икре то есть.[7]

– Ну, с черным золотом ты хватил.

– Ладно, начну с самого начала, как в анекдоте про аленький цветочек. Вы знаете, что такое информационный повод, товарищ полковник?

– Слыхал, – сухо отозвался Отец и сам сел на диван.

Лабрадор тут же пристроил голову ему на колено и задышал, чуть высунув язык, блаженно ожидая, когда его погладят по голове.

– Принц, – пояснил Вихорь: – не берется за расследования, когда налицо состав преступления. Он говорит, что он – не полиция, не МАГАТЭ и не ООН. Но Принц полагает, что ничто в мире не появляется просто так, особенно информация. Например, если в газете пишут, что оппозицию травят дейтерием, это может значить, что у вас душа болит за завод в Окладинске. Это так, для примера.

– Ты – тяжелый человек, Вихорь, – Отец ткнул пальцем в сторону Сергея и тот решил не отвечать в том смысле, что здесь ему трудно бороться за первенство.

– Если полмира рвется на концерты Бритни Спирс, хотя она не поет, значит это кому‑то выгодно. Если США возмущается планами Китая создать истребитель пятого поколения, значит сама готовится к созданю истребителя шестого поколоения. Это мое личное мнение, товарищ полковник. А личное мнение Принца, что про генномодифицированные организмы все беспокоятся куда больше, чем они того стоят.

– Старая сказка, – сказал Отец. Он взял собачью голову руками за обе щеки, и теперь уже не он, а лабрадор приобрел сходство с лидером Северной Кореи: – из ГМО всходит пять урожаев кукурузы. Если ее не есть, а гнать из нее спирт, то бензин уже не будет нужен, и сырьевики всей земли гробят это хорошее начинание. Я тоже читаю интернет, Сережа.

– «Нефть решает все», понятное дело. Это первая версия, – улыбнулся Вихорь. – в каждом деле бывает первая версия, и когда она совпадает с информационным поводом, как правило, выясняется, что она поставляется вместе с ним. Тот, кто первым поднял панику, дескать, огурцы и помидоры с генами моркови вздумают захватить мир, позаботился и о том, чтобы его не заподозрили. Пусть, если что, ясно будет, что кашу варят нефтяники.

– Да с чего он вял? – удивился Отец.

– Статистика. За последние три года не только опубликовано столько‑то бит информации о вреде и пользе ГМО. На разных континентах дали дуба при странных обстоятельствах шестнадцать генетиков и бизнесменов, подвизающихся возле ГМО. Последним был Ван Хаартман из Сорбонны. Он повез в горы генномодифицированных мулов, но был убит местным скотоводом. И Принц не успел этому воспрепятствовать.

– Мой сын спасает чьих‑то мулов?

– Когда в Окладинске ставят завод для производства дейтерия, – спокойно пояснил Вихорь: – того самого дейтерия, которым можно лечить людей, который нужен для химии полимеров, компьютеров следующегопоколения и имеет шанс стать нужным при разработке космических двигателей, и, разумеется, оружия, всегда найдется два – три проходимца, которые используют это чудо для сведения политических счетов. На этом простом примере мы понимаем, что мулы, осетры, и овца Долли, это только отсветы костра. Это то, что просочилось сквозь пальцы у тех, кому действительно очень нужна, или очень не нужна генная инженерия. Подробнее вам объяснил бы Принц. Но к сожалению, я не знаю, где он сейчас, – Вихорь посмотрел на часы, одернул рукав, и торжественно заключил: – но точно в Москве.

Лабрадор догрыз свой сахар и, еще раз вздохнув, пошел под стол досыпать.