Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

Крепкое спиртное не пил, организм почти не вырабатывал фермент ацетальдегиддегидрогеназу, который расщепляет ацеталъдегид, основной продукт метаболизма этанола. Зеленый чай игнорировал: от него испытывал частые позывы к мочеиспусканию. Предпочитал, в малых дозах, пиво, которое почему-то лучше удерживалось мочевым пузырем, ослабленным за годы тюрьмы. Вот и сейчас потягивал tsingtao, слушая настоящих горцев – двух дальних родственников. На приятном уху родном наречии те рассуждали, как «наказать» хозяина «Росселитры». Идея Хасана импонировала, возможности имелись, оставалось согласовать оплату.

– Хрен ли ждать конца разборок в компании, – возражал первый, умело вплетая профессиональные термины, – надо, сразу себе кусок отрезать.

– Мне до одного места, что Магомед нынче не при бабках, – добавил второй, – пусть на хрен сразу что-то отдаст. У нас в Волгограде у «Росселитры» стоят суда «река-море». Спрос на них высокий, можно сдавать в аренду, можно впарить.

– Откуда знаешь? – оживился сытый хозяин стола.

– Есть верный человек в речпорте.

– Тема, – согласился Хасан. – Думаю, можно фирмешку отжать. И в Москве у «Росселитры» есть «дочки» – надо их «выдать» за наших. А Мага пусть гоношится со своими удобрениями и нам долю платит.

Лица оживились, ноги под скатертью задвигались, вопрос был решен. Дед вызвал на «стрелку» Руслана, а братья-вайнахи отправились через аэропорт Внуково в свои пределы.

Кортеж на высокой скорости проскочил Рублево-Успенское шоссе и мчался к Кремлю. Водитель, сжав зубы, управлял бронированным «мерседесом» словно болидом Формулы-1. Двадцать минут гонки требовали полной отдачи и заставляли менять насквозь мокрую рубашку. Лучший пилот из гаража особого назначения ФСО отвечал за жизнь и здоровье Главного пассажира. Тот, садясь в Ново-Огарево, скинул пиджак и в пути не выказывал эмоций, словно считал, что законы физики не распространяются на транспортное средство с президентским штандартом. Как ни странно, его мысли занимала как раз проблема безопасности, только не транспортной. Вновь и вновь возвращался к догадке Чудова, не находя в ней изъяна.

«Жаль, не обсудил с Игорем подробнее оперативную составляющую в Нью-Йорке, – рассуждал Лидер, хотя стопроцентно осознавал бесполезность личного вмешательства. – Как назло, Алехин скуксился. Сукин, правда, сын и меня не любит, зато ас в своем деле. Как он в Афгане купил перемирие с моджахедами, обеспечив бескровный вывод наших войск. Заплатил радиоактивными деньгами! А теперь заболел. Как бы коньки не отбросил». Мелькнула и пропала досада, что так и не наградил товарища Грига и за сирийскую операцию – уж больно тот нахамил тогда.

Не заметил, как лимузин и машины охраны въехали в Кремль, и телохранитель распахнул дверцу. Накинул пиджак и прошел в здание Сената, где возле кабинета уже собрались члены Совета безопасности. Темы заседания – обострение противоречий с Западом и внутриполитическая обстановка в России. Секретарь СБ сделал краткий доклад, а члены просмотрели подготовленные справки. Обсуждение выявило единодушие, граничащее с единогласием. Выступления отличались нюансами.

Президент слушал и мысленно вздыхал: «Команда, вроде бы, есть, а игроки смотрят в рот капитану». Понимал, что винить некого: всех набирал и пестовал сам. Как страницы знакомой книги: так протерты перелистыванием пальцами, что стали прозрачными – можно через одну читать следующую страницу. «Нет людей, цельных и самодостаточных, равных по смелости Чудову или тому же Алехину». Хорошо, что нет раздрая, но и единство зависит исключительно от силы № 1. Без него видимая сплоченность долго не продержится.

Противник усиливал давление, вводил санкции, не гнушался провокаций. Он сбросил прежнюю маску партнера и превращался во врага. Фактически США и их европейские сателлиты вели дело к международной изоляции России – политической, экономической, военной. Украина стала лишь одним из примеров разворачивающейся борьбы. И Лидер, сидя в Кремле, несет ответственность за страну и народ. В детстве хотел стать волшебником или богатырем, затем – космонавтом и ученым. Стал Президентом, так нечего привередничать – давай, спасай мир, если потребуется, то и военными методами. И никакой слабины перед самим собой и окружающими, никаких колебаний перед лицом кризиса. Иначе – беда. Скорая и большая. О собственной безопасности лучше не думать, пусть занимаются специально обученные люди.