Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента

…Позже, когда Прохоров поссорится с Сурковым, в столице появятся рекламные баннеры с полной версией слов героя Сергея Бодрова из фильма «Браг-2»: «В чем сила? Разве в деньгах? У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, сила в правде. Кто прав, тот и сильнее. Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал? Нет, не стал! Потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда!» Конечно, такого рода кинооткровения бросали нехорошую тень намека уже на самого Михаила Прохорова, как известно, человека именно из мира больших денег.

Впрочем, когда до громкого политического фиаско Михаила Прохорова было еще далеко, и журналисты, и политологи, и все кому не лень твердили о новой эпохе в правом политическом движении.; (В главе, посвященной подконтрольному Суркову телевидению, вы подробно узнаете, как делались рейтинги Прохорову и как его после слов о «кремлевском кукловоде» Суркове в одночасье предали информационному забвению.)

Честно скажу, мне вся эта ситуация сразу показалась странной. И выбор Кремля, и его методы… Прохоров до этого не засвечивался в политике вообще, а тут сразу — в лидеры партии. То есть мне-то как раз этот момент весьма импонировал, подкупала известная независимость Михаила Дмитриевича. Странно было, что Прохоров не берет в расчет фактор Суркова. Помню, я тогда пошутил, что из-за Суркова Прохоров пойдет в несогласные.

Кончилось для Владислава Юрьевича еще хуже — Прохоров опозорил его на системном политическом поле. Со знанием дела. С чувством и расстановкой.

Но до этого в роскошном офисе «Роснано» я поговорил с нашим старым знакомым — Леонидом Гозманом, который как раз собирался передавать свои полномочия Михаилу Прохорову. Естественно, меня интересовало самое главное: кто и как согласовывал с ним кандидатуру Михаила Дмитриевича.

Я так и спросил:

— Эдуард Лимонов сказал, что Прохоров во главе «Правого дела» — это «умный шаг власти». Я не очень понимаю, при чем здесь власть. Это все-таки Ваш умный шаг или власти?

— Я не комментирую ничего, что происходит «за кадром», — в обычной для себя манере ответил Леонид Яковлевич. — Я считаю это неправильным.

— Вопрос был несколько иной… — не унимался я. — Вы принимали окончательное решение?

— Власть не может принять такого решения, но, еще раз повторяю, я не комментирую того, что происходит не под микрофон, — ответил Гозман, как раз и наводя таким ответом тень на плетень. — Мне не нравится современный стиль, когда люди, поговорив друг с другом, бегут об этом писать в Интернет.

— Ну, электорату интересно же, как Михаил Дмитриевич «свалился» на «Правое дело», — прибег я к последнему аргументу.

— Мало ли что кому интересно, — отрезал Гозман. — Не должен электорат этого знать. Он должен знать, что из себя представляет Михаил Дмитриевич Прохоров, если он будет возглавлять партию. Электорат должен знать, с чем партия во главе с Михаилом Дмитриевичем Прохоровым идет на выборы. Это электорат должен знать. А есть вещи, которые электората не касаются.

Как видите, Леонид Яковлевич пренебрежительно тогда отверг обсуждение даже самой темы политического кукловодства применительно к новому издеру «Правого дела», а ведь именно эта тема спустя несколько месяцев и заполонила все информационное пространство в откровенных репликах самого Прохорова, Гозмана, в бесчисленных комментариях, мнениях, охах и ахах. И на все это, разинув рот, взирал тот самый электорат.

Тогда же, в погожий майский денек, я пошел дальше в разговоре с Леонидом Гозманом, как ни грустно, предвосхитив дальнейшее развитие событий:

— Вы хоть и не признали роль Кремля в «деле Прохорова», но тогда я скажу так… Будет ли обновленное «Правое дело» выходить за рамки игры, предопределенной для него властью, или будет покорным? — спросил я Леонида Яковлевича.

— Задушить так просто Прохорова и партию во главе с Прохоровым, как «Справедливую Россию» и «Родину», невозможно, — гордо отрезал Гозман, словно забыв, на что способен Сурков.

На самом деле Сурков задушил не партию, а Прохорова. Легко. Играючи. Прошло не так уж и много времени, а большинству россиян представляется вполне естественным, что Михаила Дмитриевича нет в большой политике.

— …Речь шла о том, сможет ли решиться Прохоров на радикальные политические шаги… — задал я тогда последний вопрос Гозману.

— А почему нет? — пожал плечами Леонид Яковлевич. — Он вообще-то парень решительный. Так что, я думаю, что это будет отнюдь не марионеточная организация. Я думаю, что она будет вполне серьезна.

Как вы понимаете, именно так все и оказалось. Прохоров принялся выстраивать реальную политическую структуру. Поняв это, Сурков, как пишут, договорился с ним, что Прохоров уйдет без скандала. Причиной выбрали темное прошлое Евгения Ройзмана — новоиспеченного политического соратника Прохорова. Мол, мы не пускаем в политику Ройзмана из-за его судимости, а ты отказываешься идти в Думу без него.