Кремлевский пасьянс

– А нечего тут думать, – остывая, заявил Вельяминов. – Надо дать возможность парню разобраться с Фоминым, если тот, конечно, уже не убрался с базы. Но сначала нужно договориться с милицией, пусть перекроют Новорязанское шоссе с двух сторон. А я свяжусь с Ермаковым и попытаюсь узнать его план. Иван Никифорович, еще такой вопрос. Могу я ввести своих людей в курс дела? Сами понимаете, у людей возникают вопросы… В общих чертах, разумеется. Я считаю, наши коллеги имеют право знать, в какой операции они принимают участие.

– Добро, Вельяминов. Но не переходите грань, о которой я вам говорил.

Ермаков слушал рассказ Ремезова, не перебивая, лишь тугие желваки круглились на скулах. Некоторое время он сидел молча, с отсутствующим видом посматривая на мелькавшие за стеклами машины, затем включил рацию, настроенную на милицейскую волну.

– Внимание всем, кто меня слышит! Прошу освободить частоту!

Сквозь хаос шумов прорезался властный голос:

– Говорит полковник Вельяминов. Коллеги, прошу временно перейти на резервные частоты. Спасибо.

Ермаков выждал время, пока затихнет эфир, и ровным спокойным голосом произнес:

– Я обращаюсь к майору Фомину. Фомин, я знаю, что вы сейчас слышите меня. Назначаю вам встречу на десятом километре Новорязанского шоссе.

Последовавшая вслед за этим пауза показалась ему вечностью, и, наконец, он услышал то, что ожидал услышать.

– Я вас понял, Ермаков. Рандеву состоится на десятом километре. До встречи.

Глава одиннадцатая

Когда кавалькада машин приблизилась к Кольцевой дороге, Вельяминов вызвал по рации машину Ремезова.

– Ермаков, это говорит подполковник Вельяминов. Моя машина находится позади вашей.

Ермаков оглянулся и увидел, как человек рядом с водителем микроавтобуса поднял руку.

– Чтобы не тратить времени попусту, скажу лишь, что я в курсе ваших дел и всецело на вашей стороне. Мы не будем вам препятствовать, но сейчас у Кольцевой дороги нужно сделать небольшую остановку. Сотрудникам МВД потребуется некоторое время, чтобы заблокировать движение по Новорязанскому шоссе. Я дам знать, как только можно будет продолжить движение.

Ермаков коснулся плеча Ремезова.

– Генерал, у Кольцевой дороги сделаете остановку.

После того, как Вельяминов закончил свой рассказ о Ермакове, в эфире еще долго сохранялась тишина, пока чей-то голос не задал вопрос, который возник, очевидно, у каждого, кто сейчас слушал Вельяминова.

– Подполковник, так это правда, что он один замочил половину личного состава «подразделения Л»?

– Правда, – сухо произнес Вельяминов и переключился на волну госбезопасности.

– Внимание, говорит подполковник Вельяминов. Я не знаю, какой вы приказ получили с Лубянки, но послушайте, что я вам скажу. Ни одна ваша машина за Кольцевую не поедет. Если ваши люди появятся на Новорязанском, они будут уничтожены. У меня все.

Вельяминов хотел переключить рацию, но из динамика послышался знакомый голос.

– Вельяминов, это полковник Вепринцев, вы должны помнить меня. Мы в курсе событий и не будем вам препятствовать.

Вельяминов из его слов сделал вывод, что сотрудники госбезопасности также прослушивали разговор Ремезова и для многих из них услышанное явилось неприятной новостью. Он не успел среагировать, когда к микрофону потянулся Савельев.

– Только попробуйте! Лучше проваливайте на Лубянку подмывать свои обосранные задницы!

Вельяминов шуганул напарника и отобрал у него микрофон.

– Вепринцев, я вас понял. И не нужно обижаться. Я знаю, что и в вашей конторе есть нормальные парни, хотя их могло быть значительно больше.

Совещание в кабинете Сергеева подходило к концу. Лычев к этому времени был уже совершенно не в состоянии что-либо понимать.

– Я могу сделать с ними все, что угодно, – сказал Сергеев Якимову. – Но интересы партии и государства превыше всего. Я этих подлецов так насадил на крючок, что они даже пошевелиться не смеют. Можно, конечно, списать их в расход, но какой в этом смысл? Их место займут другие и опять начнут интриги плести. А эти теперь свои, ручные. И оппозиция у нас будет ручная. А без ручной оппозиции нам никак не обойтись…

Он подошел к Лычеву и хлопнул его по плечу.

– Ты теперь свой, Лычев?

Тот неуверенно кивнул.

– Будешь у меня шутом.

– Барри, ты вчера был прав. Русские действительно сошли с ума. В городе тотальная проверка документов, они усиленно кого-то ищут, а нас ни разу не остановили.

– Очевидно, машины с дипломатическими номерами их сегодня не интересуют, – медленно процедил Сандерс, ритмично двигая челюстями. – Это нам только на руку.

Рация в их машине была настроена на милицейскую волну, поэтому они оба встрепенулись, когда услышали сообщение об очистке Новорязанского шоссе.

– Барри, тебе не кажется, что мы крепко влипли?

– По самые уши, – мрачно кивнул Сандерс.

Он выбрался из машины и помочился на покосившийся столбик, на котором краской была выведена цифра «десять».

Сергеев вдруг остановился посреди кабинета и с испугом посмотрел на министра обороны.

– Николай Андреевич… А этот Ермаков, где он сейчас? Вы задержали его?

Маршал вопросительно посмотрел на Кандаурова, и тот поспешно доложил: