Кремлевский визит Фюрера

Тем более что селение Майнила было расположено за открытым полем, и если бы обстрел был организован нами для создания casus belli — повода к войне, то вполне достаточно было бы всадить пару снарядов в это «открытое поле», да и дело с концом — можно писать ноту — мол, вы обстреляли нашу территорию…

Не сходились концы и потому, что очень уж издевательски звучало предложение о «взаимном отводе войск». За спиной у финнов были десятки километров пустынной территории, где пейзаж оживляли лишь проволочные заграждения… А наши войска, отойдя на тридцать километров, оказывались бы чуть ли не на Невском проспекте (о флоте вообще не разговор — морская граница проходила сразу за внешним рейдом Ленинградского порта). Об этой неравности ситуации было, к слову, сказано и в ноте НКИД СССР.

Был и еще один момент… Как стало ясно позднее, финны не думали, что ситуация настолько остра, что русские уже расчехляют танки… Финны — как и мы, естественно, — точно знали, кто в действительности сказал «Огонь!» 26 ноября. Но если бы финны знали, что это — дело наших рук, то они, наоборот, должны были бы понять, что русские создают формальный окончательный повод и скоро начнется…

Относительное же их спокойствие как раз и объяснялось их безусловной самоуверенностью… Ну нашкодили… Ну и что! Ведь в передовых частях финны держали не резервистов и не пацифистов — на этом «острие» как раз и служили энтузиасты «Финляндии до Ильменя»… Когда-то же надо было начинать поход к этому озеру на русской земле, но — с финским названием,

Я до этого умалчивал, но пора сообщить читателю, что финны объявили всеобщую мобилизацию еще 12 октября — когда Паасикиви был в Москве и уверял Сталина в лояльности финнов. И тогда же гражданское население из городов начинали эвакуировать в сельскую местность.

Нет. Войны «верхи» Финляндии не боялись. Тем более что в своей самоуверенности они рассчитывали стать всего лишь застрельщиком большого крестового похода Запада на русских… Их ведь к тому усиленно подстрекали — о чем еще будет сказано…

Нет, не сходились концы с концами у финнов в майнильском инциденте — даже с учетом того, что они предлагали совместное расследование инцидента… Ведь даже если бы это расследование началось, ни одна из сторон не могла бы привести однозначные, уличающие другую сторону доказательства. А затяжки времени работали на финнов…

Другое дело, что война была и для СССР делом решенным, и была бы объявлена Финляндии так или иначе скоро. После 26 ноября войска Ленинградского военного округа получили указание быть готовыми через неделю к контрудару.

Кто-кто, а финские «верхи» не могли этого не понимать…

Хотя…

Ведь даже после того, как 29 ноября Молотов объявил по радио об отзыве из Финляндии наших представителей, даже после того, как 30 ноября войска Ленинградского военного округа получили боевые приказы, мы еще раз предложили финнам уладить дело миром — но, естественно, на наших условиях.

Вместо этого финны отказали и объявили нам войну… Первоначальный недельный срок, данный на подготовку, пришлось сократить, потому что финны начали засылать на нашу территорию диверсионные группы. В этом деле они были умельцами. А рядом был Ленинград.

Итак, пушки загремели, огневой вал пошел в сторону укреплений Карельского перешейка, чтобы к 12 декабря о него временно разбиться…

В НАШИХ «финских» действиях получился лишь один политический «прокол»… И, пожалуй, неумный— уже 1 декабря была провозглашена Финляндская демократическая республика во главе с секретарем исполкома Коминтерна Отто Куусиненом.

Тут Сталин, возможно, и поторопился. Но в реальном масштабе времени и этот фактор мог стать не лишним… В Хельсинки должны были понять, что мы теперь настроены более чем решительно — вплоть до реализации варианта некоего теперь уже социалистического «Великого княжества Финляндского» от Карелии до Ботнического залива…

Вряд ли Сталин рассчитывал на это всерьез, но вот же — с Куусиненом был подписан «договор» о дружбе… Хотя…

Хотя одна политическая пародия на историю стоила другой пародии, которую Леопольд Эмери помянул в своих записях так: «Лига Наций проявила последний жалкий признак жизни, выведя из своего состава Россию».

Происходило это следующим образом…

3 декабря постоянный делегат Финляндии в Лиге Наций Рудольф Холсти передал Генеральному секретарю Лиги Авенолю письмо, обвиняющее СССР во внезапном нападении на Финляндию.

Начались «демократические» процедуры… На запрос Авеноля Молотов 4 декабря ответил, что СССР будет вести дела лишь с правительством Куусинена.

И тут…

Но вначале — о событиях за несколько дней до этого «и тут…»

29 ноября — заметим, еще до начала военных действий — Авеноль встретился в Париже с послом США Уильямом Буллитом — нам тоже хорошо знакомым…

В кулуарах Лиги Буллит считался доверенным лицом генерального секретаря, да и могло ли оно быть иначе… Разве что их положение можно было переставить местами — ведь «брат» Буллит был доверенным лицом самой Золотой Элиты!