Кремлевский визит Фюрера

Тем временем штабники разложили свои карты, и Гитлера позвали на обсуждение обстановки. На том разговор и закончился, однако Кейтель подал все-таки шефу отдельную докладную записку с возражениями.

Гитлер рассвирепел и устроил Кейтелю внешне вежливый, а по сути — самый суровый разнос…

— Мой фюрер, в таком случае я прошу заменить меня другим человеком, способность которого к стратегическим оценкам вне сомнения. Я чувствую себя не на высоте моего положения и прошу использовать меня на фронте…

Гитлера эти слова разозлили еще больше, и он резким тоном заявил:

— Только я вправе, Кейтель, судить о вашей пригодности или непригодности! Я категорически запрещаю генералам подавать в отставку, когда их ставят на место. Прошлой осенью я говорил это Браухичу, а сейчас говорю вам!

ОДНАКО против войны с Россией возражали сразу многие — Геринг, его ближайший помощник — фельдмаршал Мильх, гросс-адмирал Редер и, естественно, Риббентроп…

Противоположные настроения шли из партийной и околопартийной среды — Золотой Элите всегда проще найти агентов влияния среди «революционных» функционеров, чем среди людей дела…

15 августа фюрер разговаривал с Гиммлером и задумчиво сказал ему: «Генрих, я решил… Война с Россией неизбежна…»

Гиммлер предпочел отреагировать уклончиво… Он был во власти идей господства новой германской расы, образцом которой видел свои СС, и «русская» проблема была для него проблемой прежде всего расовой. Однако идейные установки и конкретное военное планирование часто лежат в разных плоскостях, и рейхсфюрер не вмешивался (да и— по причине отсутствия военных способностей — не мог вмешиваться) в компетенцию генералитета.

Но это не значило, что он остался в стороне от той стороны проблемы, которая относилась уже к его прямой компетенции…

И как раз 15 августа гестапо подставило «легальному» резиденту русской разведки Амаяку Кобулову своего агента —латыша Берлинкса. Кобулов, официально 1-й советник полпредства, имел псевдоним Захар — по отчеству Захарович, а новый «ценный» агент получил в Москве псевдоним Лицеист…

Новый «двойник» становился каналом будущей стратегической дезинформации, и Гиммлер доложил об этом фюреру, дав понять, что будет там война или не будет, но его службы к войне готовы всегда уже потому, что тайная война никогда и не прекращается.

У обеих линий советской разведки в Берлине — и у Разведуправления Генштаба, и у наркомата государственной безопасности — было несколько ценных каналов. Хорошие берлинские источники имела и резидентура Шандора Радо в Швейцарии… И вот теперь перед гиммлеровскими кураторами Лицеиста стояла непростая задача — создать режим доверия Сталина к информации именно нового «приобретения» Кобулова…

Впрочем, игры разведки — это игры разведки… Тут даже правдивая важная информация может вводить в заблуждение. Черчилль как-то высказался в том смысле, что правду иногда надо охранять при помощи лжи, но в разведке важнее обеспечить охрану лжи при помощи правды…

Понимая это, Москва не очень-то доверяла своим информаторам, а уж Сталин — и тем более… Разведка — и военная, и чекистская — уже не раз делала из мухи слона, и Сталин это помнил.

Гитлер же разведке доверял больше…

НО ТАЙНЫЕ операции пока что не имели существенного значения — начиналась открытая воздушная война над Англией и Ла-Маншем, не было ясности с десантом на Остров, потихоньку разворачивалась— в помощь дуче— африканская кампания, хватало дел во Франции и Норвегии…

А тут еще дошло до открытого конфликта между двумя важными для перспектив Германии странами — Венгрией и Румынией…

Спор шел из-за Трансильвании— пограничной области, где густо жили и венгры, и румыны…

После Первой мировой войны Венгрия и — особенно — Румыния тяготели скорее к Англии и Франции.

Румыния даже имела английские гарантии своей безопасности — как и Польша. Но в отличие от Польши не очень-то на них полагалась. Трансильванию и часть Баната она получила от Венгрии в 1920 году по Трианонскому мирному договору, который входил в «версальскую» систему. «Лоскутная» Австро-Венгерская империя распалась, и выбора у побежденной Венгрии не было — пришлось признавать независимость бывших «лоскутов» и ту перекройку карты, которой в Версале занимались совместно британский лев и галльский петух под присмотром Дяди Сэма…

Надо сказать, что Румыния, получив Трансильванию, чуть ли не удвоила свою территорию, но частично этот «версальский» подарок румынам был исторически оправдан. До этого (то есть до Первой мировой войны) Румыния выглядела на карте некой раздутой буквой «Y» с «ножкой», вытянутой на юго-восток и выходящей к Черному морю. Австро-Венгрия же размещалась в «развилке» этой буквы так глубоко и широко, что с первого взгляда было понятно — тут что-то не так…

Правда, этот политический «клин», обращенный к морю, отслеживал «клин» географический, образованный Северными и Южными Карпатами. Но румыны, как и венгры, жили по обе стороны склонов этого горного «клина»… Между прочим, в Трансильвании и в Банате жили и 800 тысяч этнических немцев.