Кремлевское дело Бешеного

Пока сотрудники ГИБДД ломали голову, что это за любопытный такой наблюдал за московскими трассами, те успели воспользоваться полученными сведениями и организовать наезд грузовика на машину Бешеного.

Ростовский осторожно наводил справки по своим каналам о тех, кому по силам подобные фокусы.

Пообщавшись по телефону и поняв, что информации, для того чтобы приступить к активным действиям, уже хватает, приятели не стали долго размышлять. Савелий поехал к Андрею в офис его ОЧП, у дверей которого красовалась богатая вывеска: «Твоя безопасность».

В самом офисе только что закончился основательный ремонт и еще пахло свежей краской. В кабинете с роскошной мебелью, обитой мягкой кожей лилового цвета, находились двое: Ростовский и невысокий парень лет тридцати пяти, явно кавказской наружности. Когда Савелий вошел в кабинет, он сидел вполоборота к двери, но стоило ему повернуться, как Говорков воскликнул:

— Гапур, дорогой, здравствуй!

Савелий действительно был рад видеть этого парня, с которым его когда-то познакомил Ростовский. Этот обаятельный ингуш был весьма уважаемым человеком в среде кавказцев и стоял во главе одного из ингушских кланов. У него был мягкий характер, но только до той поры, пока не задевалась его честь либо честь его родных или близких, тогда следовал такой взрыв, что виновнику стоило бы раствориться в воздухе и не показываться на глаза Гапуру хотя бы с полгода, пока тот не успокоится.

Одна из самых важных и привлекательных черт характера Гапура, можно сказать, главное в его стиле жизни — это обостренная беспредельная преданность своим друзьям: за друга Гапур мог пойти, как говорится, в огонь и в воду, и ему совершенно неважно, что ему противостоят превосходящие силы противника.

Гапур сидел и слушал внимательно и молча, пока Савелий с Ростовским окончательно не выяснили, что оперативные данные Воронова, наблюдения Говоркова и то, что Ростовский узнал от знакомых авторитетов, говорят об одном и том же: концы всех ниточек сходились в одну точку, и этой точкой было охранное предприятие «Гарант».

— Кого конкретно, Бешеный, ты считаешь должником за ранение твоего дружбана и за твою тачку? — вступил в разговор Гапур.

— Исполнители меня не интересуют, — твердо ответил Савелий, — они обыкновенные пешки. Тратить на их поиски время жалко. Надо смотреть в корень и искать тех, кто отдал приказ расправиться со мною. Возможно, это сам Калошин. Но, чтобы это точно узнать, надо выявить промежуточное звено между заказчиком и непосредственными исполнителями. А это, скорее всего, как выходит из наших расследований, руководство «Гаранта». На них-то мы и нацелимся.

— Да, похоже на то, — кивнул Гапур.

— Ты как, Гапур, с нами? — спросил Андрей.

— Без всякого сомнения, — чуть флегматично, но твердо заметил тот.

— Ну что же, братишки, тогда по коням?! — с веселым блеском в глазах воскликнул Ростовский, засовывая за пояс внушительного вида «беретту»…

XI. «Гарант» возвращает долг

Промозглым и слякотным осенним вечером в гостиной трехэтажного коттеджа, примерно равной по размерам трехкомнатной квартире, о которой долгие годы мечтала обычная советская семья, за темным круглым старинным дубовым столом сидели три человека средних лет. Их лица не были знакомы телезрителям, их фотографии не появлялись в газетах и журналах, и имена двоих практически не были известны широкой публике. Меж тем все трое играли несколько таинственную, но чрезвычайно важную роль в политической жизни России.

Широкой публике было отчасти знакомо имя одного из них — Александра Долоновича. Мальчик из интеллигентной еврейской семьи был с детства признанным вундеркиндом и носил прозвище Рыжий. Круглый отличник в школе, из тех, кого пренебрежительно кличут «ботаниками», победитель всевозможных районных, городских и прочих олимпиад по математике и физике, он, с блеском пройдя собеседование, поступил в престижный физтех, и перед ним открывалась блистательная карьера физика-теоретика. Профессора пророчили ему карьеру Зельдовича или Ландау. Но в постперестроечной России физики-теоретики, как и большинство ученых иных специальностей, оказались не востребованы.

Саша Долонович немного растерялся, но не унывал. Недаром его быстрый и холодный ум с юности любил и понимал цифры. Уйдя в бизнес, он за несколько лет стал одним из богатейших людей России. Силы, способствовавшие его успехам на поприще коммерции, равно как и силы, приведшие его в узкий круг «семьи», оставались загадочными даже для всеведущей ФСБ. Долгое время он оставался тайной не только для простого обывателя, но даже у журналистов не было его фотографии.

От большинства «олигархов» Долонович отличался невероятной скромностью и вообще старался держаться в тени. Некие деловые отношения связывали его только с Велиховым, который, по слухам, немного протежировал молодого бизнесмена.

Долонович не пил, не курил, не афишировал своих романтических увлечений, был примерным семьянином, проводя много времени со своими двумя маленькими детьми.