Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств)

Вася помнил Зубалово еще угрюмым поместьем, заросшим густым лесом, как поп власами и бородищей. С островерхими шпилями над крышами, с громоздкой мрачной мебелью, о которой говорили «готическая» и «германская». А потом отец взялся это все переделывать, вырубил многие деревья, и стало светло, с крыш исчезли зловещие шпили, а из комнат — рыцарская готика, да и сами комнаты перепланировали, сделали просторнее и веселее. Как раз тогда Вася научился читать и избавился от болезней, преследовавших его все детство, а раньше чуть что — простужался, грипповал. Он окреп и стал частенько драться с Томом, своим якобы братом, а на самом деле Том просто большую часть времени жил у них в семье. Вася его и обожал, и обижал. То целый день висел на нем, ходил с ним в обнимочку, а то дразнил сироткой или еще хуже — сиротинушкой. Порой становилось за это стыдно, но извиняться не хотел. Вместо этого однажды сказал:

— Ладно, Том, не обижайся, я ведь тоже не родной сын у родителей.

— Как это? — заморгал Томик своими белесыми ресницами.

— Только никому, понял?

— Могила!

— Отец с матерью как-то шли по улице, видят, рыжий беспризорник, пожалели, взяли к себе.

— А тебе сколько тогда было?

— Ну, лет пять, допустим.

— Вот и враки! Мы же с тобой с самого чуть ли не с рождения. Лет с двух-то я тебя помню. Ну и вру-у-ун!

И врал, и шкодничал Василий Сталин много и талантливо. Когда пошел в школу, учителя взвыли, ни у кого такого сорванца, как у самого товарища Сталина! С папиросой он чуть ли в первый класс пришел, во всяком случае таскал у кого плохо лежали и покуривал. Мать ругала отца:

— Ты сам ему предлагал чуть ли не с двухлетнего возраста и табачок, и винцо.

А отец отвечал, что в Грузии детей к вину с малых лет потихоньку приучают, потому и нет такого количества пьяниц, как в России.

— Ага, конечно, особенно твой собственный папаша, Бесо Джугашвили, вспомни-ка, он как кончил?

Ссоры родителей Вася воспринимал болезненно, топал на них ногой:

— Кому сказал, не ругайтесь!

— А ты молчи, Васька Красный! Из-за тебя же и поссорились. Тебя выдрать надо, а мать заступается.

Сколько он себя помнил, отец звал его Васькой Красным. Вроде бы из-за того, что на свет он появился не просто рыжим, а красноволосым. Но разве это плохо? У нас знамя красное, армия красная, Кремль и тот красный. Василию прозвище нравилось, он даже письма к отцу всегда им подписывал: «Здравствуй, папа! Я живу средне и занимаюсь в новой школе очень хорошей и думаю, что я стану тоже хорошим Васькой Красным. Папа, напиши, как ты живешь и отдыхаешь. Светлана живет хорошо и тоже занимается в школе. Привет тебе от всего нашего трудового коллектива. Васька Красный».

Сестра тоже родилась рыжей, но ее звали не Красной, а Сетанкой, Васе это не нравилось, и он дал ей презрительное прозвище Пупок. С ее появлением произошел раздел: отец увлеченно возился с дочкой, мать больше привечала сына. А Томик общий, к тому же у него еще и собственная мать имелась.

^{Василий Сталин, Н. С. Власик и И. В. Сталин. Июнь 1935. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1672. Л. 22]}

Что случилось с мамой, Василий так и не понял. Почему, как и зачем она умерла? Потом узнал: застрелилась. Еще непонятнее. Взяла и сама себя убила? На похоронах он не столько сам переживал, сколько утешал отца и стыдился, что отец, могучий вождь партии, а так разнюнился, слезы рекой. А как же скупая мужская слеза, признак настоящего мужчины?

Через год ему стало до боли стыдно и за свои тогдашние эгоистические мысли, что из-за похорон не покатаешься ни на коньках, ни на лыжах и вообще нельзя развлекаться. Он стал взрослее и уже начинал понимать, что жизнь состоит не из одних развлечений, хотя все равно считал смыслом жизни веселье, бесшабашность, всякие проделки. С двенадцати лет осмысленно мечтал о небе, задался целью стать летчиком, потому что летчики самые веселые, им все нипочем.

— Папа, а почему у нас про авиацию ни одной фильмы?

— Будет. Вот сейчас режиссер Довженко снимает фильму под названием «Аэроград».

В седьмой класс Вася «прискакал» на одних тройках, и приставленный к нему Власик, начальник охраны Сталина, только моргал в отчаянии: что я могу поделать? Тома и Светку на юг повезли, а Васюша все лето в Зубалово, да и хрен с ним! Подумаешь, тройки, зато в спорте он лучше всех, и если сын Сталина не стремится в ученые, то и зачем все эти лишние знания, синусы-косинусы, тангенсы-котангенсы? И любви к книгам, как у отца, ни на вот столечко. А зачем книги, если есть кино и скоро оно полностью вытеснит книжную скукотню?

Летом, еще до отъезда Томика и Пупка в Абхазию, в Зубалово привезли новую комедию «Веселые ребята». Томик хохотал так, что со стула на пол валился то и дело. Вася тоже ухохатывался, но со стула не падал.

— Пойду в джаз, — сказал Том.

— Ну и дурак, — откликнулся Вася.