Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств)

Пятнадцатилетие «Совкино» прошло на славу, везде толпы народа, восторженно признают новый советский кинематограф — «Чапаева», «Веселых ребят», «Героев Арктики», «Юность Максима». В Большом театре торжественное заседание с вручением немыслимого количества правительственных наград, одних только орденов Ленина одиннадцать штук: Шумяцкому, Грузу, Тагеру, Пудовкину, Эрмлеру, обоим Васильевым, Довженко, Чиаурели, Козинцеву, Траубергу. А как там у вас, господа французы, так ли щедро сыплют на киношников Почетным легионом? Четырнадцать орденов Трудового Красного Знамени, пять Красной Звезды, включая Дзигу Вертова и Григория Александрова. Почему последнему не дали орден Ленина? Он и так чрезмерно обласкан, еще зазнается. И жена у него уж больно хороша, чем не награда? Надо еще послужить, а там видно будет. «Веселые ребята» столько денег принесут, бери лопату побольше, даже не совковую, а ту, которой снег расчищают.

Званиями народного артиста СССР удостоили Бабочкина и Гардина, заслуженными деятелями искусств СССР стали Эйзенштейн, Зархи, Тиссэ, Кулешов, Протазанов, Рошаль, Юткевич, Москвин, Посельский, Кауфман и еще шестеро, а уж заслуженных артистов республики человек двадцать стало, включая Птушко, Шуб, Чиркова, Барнета, даже Хохлову, которая Сталину так не нравилась, но и Орлову, которая ему, наоборот, нравилась очень.

Сидя на Ближней даче, он курил свою нескончаемую трубку «Данхилл», а иной раз и сигары, ароматные кубинские и крепчайшие ямайские, пытался заглушить воспоминания о друзьях и жене. Представлял себе, как возьмет да и уведет у Александрова его Любку, и кому какое дело! Ему еще только пятьдесят пять исполнилось, а он как бирюк, потерявший волчицу и вынужденный жить в одиночестве, вдалеке от стаи, ходить своими глухими тропами, лить свои бирючьи слезы.

А что? Вскружить голову этой Любаше, ограбить партийную кассу, как когда-то они грабили буржуев, и махнуть куда-нибудь… Куда там? В Мексику, что ли? Да хоть бы и в Мексику, будь она неладна, какой скандалище из-за нее пришлось лично замять.

Этот 1935-й стал поистине годом советского кино. Не только пышный юбилей отметили, но и по инициативе неугомонного Шумяцкого затеяли в Москве в большом здании на Васильевской международный кинофестиваль. Жаль, что Муссолини обогнал и уже успел провести два таких фестиваля в Венеции, первый — показушный, но на нем все равно лучшим фильмом провозгласили «Путевку в жизнь» Экка, а второй уже соревновательный, с присуждением призов, на него от СССР отправили «Чапаева», «Веселых ребят», «Героев Арктики», «Грозу», все эти фильмы были лучшими, а не получили ни одного приза. Муссолини во всем стал слушаться Гитлера, а Гитлер назвал коммунистов врагами номер один.

Первый Московский сразу объявили соревновательным. Приехали режиссеры, актеры, операторы и сценаристы из Америки, Франции, Италии, Англии, Чехословакии, Австрии, Польши, Венгрии, Швеции, Норвегии, Персии. Должны были еще и китайцы, но трудно добирались и не успели даже к закрытию, их пришлось потом отдельно принимать, привечать, потчевать.

Из семидесяти фильмов отобрали около тридцати. В жюри посадили Эйзенштейна, Пудовкина, Довженко, француза Дебри и председателя Всесоюзного общества культурных связей с заграницей Александра Аросева, того самого, который в ноябре семнадцатого подписал приказ о расстреле Кремля из орудий. Во главе жюри, естественно, встал Шумяцкий. Наших фильмов, конечно же, оказалось больше всех — восемь, и все лучшие. Что делать? Шумяцкий придумал ловкий выход из положения, и главный приз — Большой серебряный кубок — присудили не отдельному фильму, а киностудии «Ленфильм» за картины «Чапаев», «Юность Максима» и «Крестьяне». Малый серебряный кубок дали Рене Клеру за «Последнего миллиардера». Третий кубок, тоже серебряный, но поменьше второго, получил Уолт Дисней за его многочисленные мульти-пульти. Семь фильмов удостоили почетными грамотами фестиваля.

^{И. В. Сталин на трибуне. 1930-е. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1650. Л. 19]}

И все бы хорошо, если б не скандал во время внеконкурсного показа нашумевшего американского фильма о мексиканской революции «Да здравствует Вилья!»

— Мексиканские повстанцы в одном из эпизодов запели песню, которая один в один — марш из «Веселых ребят», — докладывал Шумяцкий, отозвав Сталина в сторонку во время заключительного заседания кинофестиваля, проходившего в Колонном зале Дома Союзов. — В зале стали смеяться и подпевать: «Легко на сердце от песни веселой…» и — эт цетера, эт цетера…

— Что, прямо один в один?

— Абсолютно.

— Успели уже слямзить американцы!

— Да нет, товарищ Сталин, это было бы куда радостнее.

— Неужели наши?

— Песня народная мексиканская, еще прошлого века. Называется «Аделита». Памятуя о том, что режиссер Александров не так давно путешествовал по Мексике, нетрудно сопоставить. Он слышал эту популярную в мексиканском народе песню, запомнил, потом напел ее Дунаевскому, и тот ничтоже сумняшеся использовал мелодию для своего марша.