Кремлевское письмо

— А я не знаю, как тогда назвать это, — рявкнул в ответ адмирал, — вы же подвели и Военно-морское ведомство и свою разведку! Сколько армейских и морских офицеров сейчас проклинают тот день, когда создали контрразведку и морскую разведку. Они считают, что сотрудники этих служб больше работают на свои ведомства, чем на армию и флот. А вы, мистер Роун, зашли еще дальше, вы доказали, что и со своими можно не церемониться. Почему вы не в штатском?

— Не было приказа.

— Только офицеры ВМС США имеют право носить эту форму. По одной легенде несколько человек даже отдали за нее свою жизнь. Когда переоденетесь, мой водитель отвезет вас в аэропорт, как полагается в таких случаях. Вы свободны, мистер Роун.

Тощий молодой человек в костюме от «Братьев Брукс» пристроился позади Роуна в очереди за багажом в вашингтонском аэропорту.

— Мистер Роун, — почти шепотом произнес он, — пожалуйста, идите за мной.

— Я еще не получил свой багаж, — ответил Роун.

— Он уже в машине.

Молодой человек быстро провел Роуна к лимузину, в котором сидели еще двое мужчин, похожих на спутника Роуна.

— Вы опоздали, — заметил один из них, когда машина тронулась.

— Самолет задержался, — объяснил Роун.

— Мы можем опоздать на поезд.

— Без нас не отойдет, — уверенно бросил водитель.

Машина резко развернулась и понеслась по Чесапикскому мосту.

— Куда мы едем? — спросил Роун.

— На вокзал.

— Вы не знаете, почему меня уволили без моего согласия?

— Поинтересуйтесь в поезде.

Молодые люди и Роун быстро шли по вагону.

— Сюда, — кивнул один из них на приоткрытую дверь купе.

Сами они с сумкой Роуна прошли в следующий вагон.

Невысокий загорелый мужчина в темно-зеленых летних брюках и спортивной рубашке с открытым воротом стоял посреди купе.

— Вы опаздываете, мистер Роун, — заметил он.

— Самолет задержался.

— Надо было лететь более ранним рейсом.

— Меня на этот посадили.

— Значит, виноват адмирал. — Мужчина подошел к окну и сел. — За это ему придется ответить. В таких делах всегда кому-то приходится отвечать.

Роун продолжал стоять.

— На каком основании меня лишили звания? — резко спросил он.

— Если хотите, вам его вернут.

Роун молчал.

— Выбор за вами, — продолжал мужчина, — однако я ознакомился с вашим личным делом и понял, что мои клиенты могли бы предложить вам кое-что весьма интересное.

— Например?

— Деньги.

— За что?

— За риск, вы же о нем мечтаете, судя по вашему личному делу! — усмехнулся мужчина.

— Не вижу ничего смешного, — нахмурился Роун.

— А как вы смотрите на сто двадцать пять тысяч долларов? Чистыми, заметьте. Как задаток, разумеется. Если вы подойдете, будет больше.

— Подойду?

— Мои заказчики должны быть уверены, что вы справитесь. Задаток вы получите в любом случае, даже если вы их не устроите.

— А если устрою?

— Еще столько же, не меньше… если останетесь живы. При определенных условиях можно получить в два-три раза больше.

— Что я должен делать?

— Во-первых, согласиться с увольнением, — спокойно произнес мужчина.

— А потом?

— Потом я расскажу, что для вас приготовили.

— То есть сначала я должен согласиться с увольнением?

— Ну, ну, капитан! Мы еще собирались вас и гражданства лишить…

— Не пойдет.

— Как скажете, — невозмутимо ответил мужчина, — через десять минут остановка. Вы можете сойти, звание вам вернут. Про карантин вам, разумеется, сказали?

— Какой карантин?

— Вас продержат не менее шести месяцев.

— За что? — возмутился Роун.

— За нашу встречу, за что же еще? Подстраховка в наших делах обычно несколько затягивается.

Роун со злостью посмотрел на мужчину.

— Возможно вы поступаете мудро. Подобная работа всегда связана с риском. На флоте, конечно, спокойнее.

Роун по-прежнему стоял у двери. Он почувствовал, что краснеет.

— Хорошо, — услышал он свой голос, — когда начинать?

— Прочтите вот это.

Мужчина подвинул к нему тонкую папку из плотной бумаги, зевнул и снял очки.

— Прочесть стоя или можно сесть? — поинтересовался Роун.

— Можете хоть на голову встать, если поможет, просто прочтите, — равнодушно произнес мужчина и отвернулся к окну.

Роун сел и взглянул на папку. На обложке он увидел слово «Разбойник».

— Я уже читал это, — произнес он.

— Что читали? — спросил мужчина, не поворачивая головы.

— «Разбойника», — отозвался Роун.

«Лентой вьется дорога в сиянии лунном
средь пурпурного вереска,
Мчится, скачет разбойник — скачет
на резвом коне,
Мчится разбойник — вот и пристанище».

Мужчина медленно повернулся к Роуну. У него было загорелое лицо с крупными чертами и орлиным носом, коротко подстриженные волосы и холодные зеленые глаза. Он изучающе посмотрел на Роуна и снова отвернулся к окну.