Креольская честь

Она отнюдь не сожалела о своей последней конной прогулке: одна ночь абсолютной свободы стоила всего, что ею было пережито раньше. Ее беспокоило собственное поведение.

«Как я могла позволить себе так раскрыться перед ним?» Ей надо было, не говоря ни слова, принять любое наказание, которое Алекс назначил бы ей. Как бы он ни поступил, все было бы тут же кончено: это никак не уронило бы ее в собственных глазах. Вместо этого она повела себя как трусиха.

Всего этого не случилось бы, не вспомни она в ту минуту Армана Лорана, торговца мануфактурой, который перекупил ее контракт у Рэмзи. Именно Лоран привил ей чувство страха.

Напиваясь, он нещадно ее бил, ломая кости и ребра. Вот почему она жила в постоянном страхе.

Затем ее перекупила Адриана Пэкстон. Эта красивая темноволосая женщина никогда ее не била, зато лживо обвинила в краже броши и отправила в тюрьму, так же наглядно показав, какую власть может иметь один человек над другим.

«Но прошлое осталось позади, теперь все иначе, — твердо сказала она себе. — Ты дочь Этьена Сен-Клера. Ты уже не в тюрьме, и, хотя ты там была, ты должна помнить, кто ты такая». Она помолилась, чтобы у нее хватило сил жить в соответствии со своими убеждениями: лучше уж потерпеть неудачу, чем изменить самой себе.

К следующему понедельнику она уже вернулась к своему обычному распорядку. Как-то сидя под дубом около конюшни, она обедала куском говядины и сыром, что было ее обычным обедом, когда вдруг увидела, как к ней направляется Алекс.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он, удивляя ее своими словами.

— Вы меня искали?

— Да, соскучился, видишь ли, по тебе, — сказал он с иронической усмешкой. В облегающих бежевых бриджах для верховой езды и снежно-белой рубашке он выглядел очень красивым. Из-под шляпы с плоскими полями, какие обычно носили плантаторы, сияли темно-карие глаза.

У Ники сразу загорелись щеки, сердце забилось чаще. Она хотела ответить, что тоже скучала по нему, однако промолчала.

— Через час я поеду на сахарный завод. Я могу взять тебя.

У тебя появится возможность вновь потренироваться в верховой езде. К тому же поездка, возможно, будет для тебя интересной.

Предложение было заманчивое. Конечно, она не торопилась рассказать ему, что когда-то проводила немало времени на сахарном заводе в Медоувуде, который принадлежал ее семье.

Больше всего она любила ночной праздник, каким отмечали окончание уборки сахарного тростника. По этому случаю устраивался бал, все рабочие со своими семьями пили ром и силлабуб — смесь белого вина и взбитых сливок. И танцевали до рассвета среди чанов с остывающим сахаром.

Ей отчаянно хотелось поехать с ним, но она отрицательно помотала головой:

— Сегодня понедельник. Я должна подмести полы и поменять постельное белье.

— Я сказал прислуге, что мне «понадобится твоя помощь на несколько часов.

Ники улыбнулась.

— В таком случае я с удовольствием составила, бы вам «компанию.

Затаив дыхание, она увидела, что Алекс пристально оглядывает ее с головы до пят. Она отдала бы еще два года своей жизни службе по контракту, лишь бы на ней было красивое платье, а не это поношенное черное платье с чужого плеча.

— Почему бы тебе не пойти и не переодеться?

«Во что?» — подумала она с внезапно нахлынувшим гневом. Он знает, что ей нечего надеть.

— Мне придется поехать В том, в чем я есть. — Она вздернула подбородок. — Если это, вас смущает, я могу остаться здесь.

Алекс снисходительно улыбнулся.

— Я попросил миссис Линдер, чтобы она заказала для тебя кое-что из одежды. Сегодня утром она сказала, что все готово. Зайди в свою комнату.

Выражение ее лица, вероятно, было очень забавным.

— Вы дарите мне новую одежду?

— Она уже лежит наверху.

Ники почувствовала ком в горле. Стало быть, все это время Алекс думал о ней, заботился о ней. Она улыбнулась, надеясь, что ее улыбка скажет ему больше, чем слова.

— Спасибо. Я очень вам благодарна за заботу.

— Поторопись.

Ники кивнула и поспешила к дому. Она была рада, что он обратился со своей просьбой к единственной женщине, которой была известна ее тайна-. — Ее порадовали, бы детские платья, даже если бы у нее и был в них глуповатый вид, и она не сомневалась, что миссис Линдер позаботится, чтобы эти платья скрывали ее груди.

Войдя к себе в комнату, она убедилась, что платья вполне отвечают ее желаниям. Их было два: одно — светло-желтое муслиновое, другое — бледно-розовое батистовое. К каждому прилагалась широкополая шляпа соответствующего цвета. Платья были бы прелестными, если бы не избыток рюшей, спереди, на широком воротнике и не слишком короткие верхние юбки, из-под которых, так было задумано, видны были кружева нижних юбок. На кровати лежали также и длинные белые панталончики с рюшами понизу, которые, по замыслу портного, должны были выступать из-под юбок, умиляя взрослых.