Креольская принцесса

Рафаэль велел себе не смотреть на француженку и подул на дымящийся суп, осторожно помешивая его ложкой. Зачерпнув немного, он отправил его в рот. Она напоминала сладкий крем, таявший на языке, с ее французским акцентом и темными золотистыми глазами на лице карамельного цвета. В Новом Орлеане было много креолок, потому подобная особа могла бы легко среди них затеряться. Но эта отличалась от них, и он хотел выяснить почему.

Рафаэль сглотнул и закрыл глаза от удовольствия, потом улыбнулся мисс Редмонд.

– Вы очень способная ученица. Мой нос благодарен вам. И живот тоже. Я ваш раб навеки. Скажите мне, чего желаете, и я уплыву за семь морей, чтобы достать это.

Она рассмеялась:

– Лиз была права. Вы странный.

Рафаэль сделал вид, что оскорбился.

– Странный? У меня не самый хороший английский, но лучше я буду бесстрашным, или учтивым, или даже неотразимым. Странный, мисс Редмонд? Вы меня задели.

Дейзи надула губки, но ее глаза продолжали смеяться.

– Прошу прощения, дон Рафаэль. Как мне загладить вину?

Рафаэль приставил палец ко лбу и нахмурился, словно напряженно о чем-то размышляя.

– Хм. Возможно, вы могли бы… Да. – Он улыбнулся ей. – Я позволю вам провести для меня экскурсию по форту и городу завтра утром. После этого мы снова будем смотреть друг на друга с взаимным уважением и восхищением.

Дейзи расхохоталась:

– Извините, но мне придется отклонить такое интересное предложение, по четвергам я учу детей грамоте.

– Как жаль. – Он покосился на француженку. – Тогда, возможно, если я торжественно поклянусь не петь и не играть на гитаре, сеньорита Ланье согласится занять ваше место?

Лиз как раз наклонилась над самым маленьким сыном Дернфорда, чтобы забрать у него раковину от устрицы. Услышав свое имя, она подняла голову и улыбнулась испанцу.

– Ваша жертвенность вызывает восхищение, но, по всей видимости, вы решили, что я не люблю музыку. На самом деле это в корне неверно.

Мисс Редмонд переводила взгляд с испанца на подругу и обратно, явно озадаченная подтекстом этого диалога.

– У вас есть с собой гитара? Вы должны развлекать нас сегодня вечером!

Рафаэль пожал плечами:

– В детстве я пел в церковном хоре, поэтому да, меня учили. Но я не имел в виду… – Он заметил довольную улыбку Лиз. – То есть, конечно, я спою. Позвольте принести гитару из прихожей.

Мисс Редмонд привлекла внимание отца, постучав ложечкой по бокалу.

– Папа! Когда все поедят, давайте перейдем в зал, где дон Рафаэль даст нам небольшой концерт. Ты не против? Тимбо… – Она повернулась к пожилому рабу, который молча убирал посуду со стола и наполнял бокалы вином. – Пожалуйста, приготовь чай в зале.

– Да, мисс. – Мужчина склонил седую голову и вышел.

Налегая на суп и болтая с мисс Дейзи, Рафаэль украдкой следил за тем, как Лиз Ланье садилась за стол, прямо напротив мисс Дейзи. Он не мог однозначно сказать, к какому слою общества она относилась. Он замечал, что французы из Нового Орлеана имели склонность преувеличивать свою значимость в своих же глазах, несмотря на то что являлись завоеванными жителями испанской колонии. Здесь, в Британской Западной Флориде[7], менее чем в двухстах километрах от Нового Орлеана, он ожидал увидеть то же самое. Но Лиз смотрела на него не надменно, а так, словно бы находила его занятным. Этот ее интерес, как ни странно, заставлял кипеть кровь в его жилах.

Вместе с последним глотком вина он проглотил вздох. Как же он хотел сбросить с себя образ дона Рафаэля и доказать ей, что он мужчина, а не жалкое подобие музыканта. Однако у него не было ни времени, ни душевных сил, чтобы серьезно ухаживать за девушкой, даже если бы она была к нему расположена.

Тем не менее Лиз была очень симпатичной и яркой, словно дикий цветок. Он мысленно представлял, как выглядит ее семья. Ей не хватало элегантности Дейзи Редмонд, чьи золотистые волосы, молочно-белая кожа и голубые глаза свидетельствовали о ее аристократическом происхождении. Смуглый цвет кожи Лиз, ее черные кудри и экзотический рот говорили о том, что в ее роду были африканцы, но золотистый цвет глаз выделял ее среди негров, мулатов и метисов, у которых в основном были карие и черные глаза.

Изучение культуры было частью его задания здесь. Когда они перешли в зал, майор Редмонд и полковник Дернфорд приотстали от дам. Дейзи основательно устроилась на диване, возле подноса с чаем, как и подобает хозяйке дома. Ее мать умерла от желтой лихорадки вскоре после того, как семья переехала в Мобил, поэтому Дейзи пришлось взять хозяйство в свои руки.

То, что она служила в городе учительницей, лишь добавляло ей важности. Рафаэль все время ждал, что она напомнит ему, чтобы он заправил рубашку и не отрыгивал на людях. Правда, он бы такого в любом случае не сделал, поскольку его дорогая мама постоянно, с самого детства, учила его правилам этикета.

Он был рад, что в этом зале мужчины и женщины не сидели отдельно, как было принято во многих других местах, где он бывал. Даже дети собрались, чтобы поиграть в бирюльки[8] у ног матери, пока взрослые были увлечены беседой.