Креольская принцесса

Рафаэль сидел и посматривал по сторонам, стараясь не упустить ни единой детали, как учил его отец много лет назад. Дом Редмондов был построен во французском стиле. Это была квадратная двухэтажная конструкция, покоившаяся на опорах с широким передним крыльцом, выходившим на Консепсьон-стрит. Внутри две комнаты, одна из которых была гостиной, а другая – столовой, разделялись крытым проходом. В другом конце прохода, как он полагал, находилась кухня и помещение для хозяйственных принадлежностей. На втором этаже находились спальни. Судя по мягкому цвету деревянной облицовки, дому было около сорока лет. Он был комфортен, но не роскошен.

Рафаэль поерзал в прочном, но неудобном кресле, куда его посадили. У него была низкая спинка и высокие подлокотники. Такое устройство мог придумать только англичанин. Юноша с тоской вспомнил об уютной гостиной в доме матери в Новом Орлеане с красивыми коврами и занавесками, мебелью, обтянутой дорогой кожей, и богатой лепниной. Она научила его ценить красоту архитектуры, хорошие книги и привила любовь к французской кухне, чем дополнила наставления отца о практичных вопросах жизни вроде военной службы и коммерции.

К счастью, чувство юмора часто выручало его во время многочисленных поездок в отдаленные поселения вроде Мобила. Кроме того, у него был несомненный талант собирать и распространять нужную информацию.

– Полковник Дернфорд, – начал он, – я очень надеюсь, что теперь, когда сумасшедшие жители северо-востока решили плюнуть в собственный колодец, британские порты на побережье залива не будут закрыты для испанских торговцев вроде меня. Мы, испанцы, конечно, не собираемся воевать с нашими лучшими покупателями.

Рябое от оспин лицо Дернфорда потемнело.

– Значит, вы слышали об этом?

Рафаэль заметил, что он не ответил на его вопрос.

– Эта новость распространяется со скоростью лесного пожара. Эта так называемая декларация независимости, которая как глупа, так и ужасна по своей сути, определенно вызовет переполох в самых неожиданных местах.

– Действительно, она неуместна. – Дернфорд обменялся взглядами с Редмондом. – Так что же вы слышали об этом, дон Рафаэль?

Рафаэль улыбнулся и стряхнул невидимую пыль со штанов.

– Я знаю, что ваш король Георг – худший мерзавец со времен Калигулы. Говорят, что он «мешает правосудию», заставляя судей выполнять только его волю. Что он и его прихвостни заставляют жителей колоний «соблюдать законы, чуждые их обычаям». Что он создал массу новых должностей и наслал на них «толпы чиновников», чтобы притеснять людей и выживать их из родных домов. Что он взимает налоги без согласия людей. Что он, если коротко, коренным образом изменил все аспекты британского правления.

Рафаэль говорил тихо, но к тому моменту, как он закончил, он почувствовал, что его голос дрожит от напряжения. Женщины перестали болтать о моде и повернулись к нему, с интересом прислушиваясь. Мадемуазель Лиз пристально смотрела на него широко открытыми глазами.

Он бы многое отдал, чтобы узнать, о чем она думала в этот момент. Многие американцы французского происхождения были враждебно настроены к британцам, но по ряду причин они не могли покинуть дома, чтобы начать все сначала в другом месте. Те, что остались, были вынуждены присягнуть, хотя бы номинально, королю Георгу.

Прежде чем он успел что-то прочитать в ее глазах, Лиз опустила взгляд.

Дейзи Редмонд подалась вперед, сжав кулачки.

– Как они смеют делать такие абсурдные заявления! Король Георг… Так что же, он же король! Он имеет полное право облагать налогами любого, кого захочет! И как ему еще платить таким солдатам, как мой папа и его подчиненные? – Она бросила на Рафаэля гневный взгляд. – Как они смеют?

– Я просто повторяю то, что говорят.

Полковник Дернфорд постучал пальцами по губам.

– Это серьезные обвинения. И вы говорите, что они буквально провозгласили себя независимыми от сюзерена?

– Похоже на то. – Рафаэль сделал глоток из чашки. – Лично я считаю, что все это буря в стакане воды, так сказать.

Последняя фраза разрядила обстановку, и все заулыбались. Мисс Дейзи откинулась на спинку дивана, и тема разговора перешла на менее опасные темы – цену на сахар и проблему пиратов, которые расплодились на торговых путях между Гаваной и Пенсаколой.

К счастью, как и надеялся Рафаэль, офицеры не заподозрили, что его визит может иметь какие-то тайные цели. Оба мужчины продолжали относиться к его визиту как к веселому времяпрепровождению, в то же время с их стороны чувствовалось легкое презрение, что вполне устраивало Рафаэля. Это было даже очень желательно для его миссии.

В конце концов Дейзи вспомнила, что он собирался развлекать их пением и игрой на гитаре. Рафаэль принес гитару, сделанную из розового дерева его дедом. Вынув инструмент из бархатного мешочка с кулиской, пошитого его бабкой, он ухмыльнулся, заметив восхищенные взгляды. Изысканная мозаика из разноцветных кусочков бирюзы и слоновой кости, окаймлявшая резонаторное отверстие инструмента, делала гитару настоящим произведением искусства, а также улучшала качество звука.