Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России

Так что семейная жизнь не ладилась. И еще постоянно не хватало денег: Петр не баловал невестку. «Уехала бы в Германию, – писала София Шарлотта матери, – и согласилась бы питаться только хлебом». Но в тот момент молодая женщина ожидала ребенка, а значит, ее жизнь уже была неразрывно связана с Россией.

Беременность жены в какой-то мере освобождала царевича от необходимости быть рядом с ней. Врачи рекомендовали воздерживаться от интимной жизни, и Петр загулял еще веселее. Он присмотрел себе Ефросинью Федорову, крепостную своего воспитателя, Никифора Вяземского. Это была женщина в его вкусе! Крутобедрая, полная, с большим улыбающимся ртом. И она – разумеется! – совсем не возражала против бурных гуляний царевича Алексея. Разве могла крепостная сказать слово поперек? Ее задача одна – сделать барина счастливым…

Шарлотта была на сносях, когда ей стало известно про Ефросинью. Она жаловалась мужу, что он невнимателен к ней. Что он открыто гуляет с девкой и тем самым унижает ее, немецкую принцессу. Отчаявшись, она даже бросилась к свекру: отпустите меня домой! Конечно, она понимала, что ей не разрешат уехать. Кто бы отпустил мать будущего наследника? Поэтому Петр ласково попросил Шарлотту успокоиться.

Вместо принцессы уехал Алексей. Он забрал и свою крепостную фаворитку (есть версия, что он ее выкупил). Его не было рядом с женой, когда она, 21 июля 1714 года, родила дочь, царевну Наталью Алексеевну, названную в честь любимой сестры императора. Сам Петр был рад, хотя сноха и не пополнила род Романовых мальчиком. Но поведение сына его взбесило. Словно он сам всегда был предан жене и относился с вниманием к ее просьбам… Чтобы немного приободрить Шарлотту, он прислал ей подарков, но тут же отписал Алексею гневную депешу. И когда тот вернулся, почти полгода спустя, поговорил с ним, не стесняясь в выражениях.

Петру казалось, что Алексей действует назло ему. Этот брак, на который возлагали такие надежды, сын откровенно «прогуливал». Да, и в европейских семьях не все складывалось идеально, но Алексей мог хотя бы проявить к жене уважение! Несчастная принцесса, пишущая семье скорбные письма, – не лучшая реклама для России.

Ефросинья сглаживала все острые углы, и даже отповедь отца для царевича не была такой страшной, если рядом была его любимая женщина. Состояние здоровья ребенка, неудовольствие жены интересовали его в последнюю очередь. Но под нажимом Петра ему пришлось поехать к Шарлотте. Отныне он бывал у нее, ради соблюдения приличий, но всякий раз возвращался к своей крепостной любовнице.

В 1715 году принцесса сообщила, что к осени у Романовых появится еще один наследник. Шарлотта страстно надеялась, что это будет сын. Она не питала надежд на благосклонность мужа, но мальчик мог бы, определенным образом, «освободить ее». Любая девушка из знатной фамилии понимала, что ее главная задача – продолжение рода. Рождение сына позволило бы Шарлотте считать свою миссию выполненной. И добиваться отъезда из страны, где она чувствовала себя нелюбимой и чужой.

На этот раз носила она тяжело, трудно, а в августе упала с лестницы и с тех пор почти постоянно испытывала боль:

«Я… принуждена почти всегда лежать на спине; ходить не могу, и если мне нужно сделать два шага, то приходится меня поддерживать», – написала она матери в то же самое время.

Немецкая принцесса выполнила то, ради чего ее пригласили в Россию, – 22 октября 1715 года она произвела на свет сына. Мальчика нарекли Петром, в честь деда. Но воспитывать ребенка несчастной Шарлотте не было суждено. Она умерла почти шесть дней спустя, предположительно от перитонита. Перед этим, уже понимая неизбежность кончины, она успела проститься с мужем и свекром и поручить их заботам двоих детей. Современники записали, что во время этой сцены царевич Алексей падал в обморок несколько раз. Муки Шарлотты были настолько ужасны, что престолонаследник не справился с чувствами.

Младенец Петр был сразу передан на попечение кормилиц и нянек. Спустя семнадцать дней после его рождения у императора появился младший сын, от Екатерины, второй жены. И его также назвали Петром. В семействе Романовых в одно время оказалось сразу два царевича Петра, и придворные сделали верный вывод – наверняка император хочет передать трон этому малышу, а не вздорному сыну. А уж тогда участь Петра Алексеевича вообще кажется малопонятной…

Царевич, по всей видимости, тоже догадался о планах отца. Брат-конкурент раздражал его самим фактом существования, и он начал строить планы отъезда и женитьбы. Конечно, на Ефросинье. Она была с ним одной веры, русской, не то что Марта Скавронская, ненавистная мачеха. Петр отчитывал сына за отсутствие усердия в делах, грозился лишить наследства. У Алексея промелькнула было мысль о постриге – но, возможно, он нарочно высказал ее при отце, чтобы дать ему ложную надежду. На самом деле он подготовил побег. И в 1716 году выехал в Вену.