Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]

— Я тоже люблю заметать следы. Он стал опасным мертвым грузом. Мне все равно, кто будет читать твои письма. Руководство наверху уже и так знает о моей причастности. Я потихоньку скроюсь где-нибудь на Ближнем Востоке, где человек с моими способностями может всегда найти подходящую работу. Но я не хочу однажды, повернув за угол, увидеть ожидающих меня американских агентов, поэтому я делаю нашей стране маленький подарок в надежде, что она отнесется ко мне, как к заблудшей овце, за которой не стоит охотиться. Мой прощальный подарок — Роберт Этвуд. Я сохраню тебе жизнь примерно по той же причине. Кроме того, у тебя есть шанс лично доставить господина Этвуда куда следует. Он причинил тебе много горя. В конце концов, ведь именно он несет ответственность за смерть всех этих людей. Я просто технический исполнитель — такой же, как и ты. Мне очень жаль, что так получилось с девушкой, но у меня не было другого выхода. Война есть война.

Малькольм долго молчал. Наконец он спросил:

— А каковы ваши ближайшие планы?

Мароник встал. Он бросил нож к ногам Малькольма. Затем он сделал ему еще один укол. Его голос, лишенный всяких эмоций, прозвучал совершенно бесстрастно:

— Это исключительно сильное стимулирующее средство. Оно поставит на ноги даже мертвого, хотя бы на полдня. Оно должно дать тебе достаточно сил, чтобы справиться с Этвудом. Он стар, но все еще очень опасен. Когда освободишься от веревок, возвращайся на поляну, где мы оставили машину. Если ты случайно не заметил, то знай, что это та же самая поляна, которой воспользовался и ты. На заднем сиденье я оставил кое-что, что может тебе пригодиться. Поставь машину около ворот и пробирайся к задней части дома. Заберись на дерево и влезь через окно на втором этаже внутрь дома. Окно будет не заперто. Поступай с Этвудом, как знаешь. А если он убьет тебя, то ведь есть твои письма и несколько трупов, за которые он будет вынужден отвечать.

Мароник посмотрел вниз на лежащее у его ног неподвижное тело.

— Прощай, Кондор. И последний мой тебе совет: лучше занимайся исследовательской работой. Ты исчерпал весь свой запас удачи. А если уж говорить об оперативной работе, то с ней у тебя явно нелады.

И Мароник растворился в темноте среди деревьев.

Через несколько минут в ночной тишине Малькольм услышал, как где-то завели мотор и отъехала машина. Он пополз к ножу, валявшемуся в нескольких шагах от него.

На это у него ушло полчаса. Дважды он поранил себе запястья, но каждый раз отделывался лишь мелким порезом, и кровотечение прекращалось, как только он переставал двигать руками…

…Он нашел, наконец, машину. К лобовому стеклу была прикреплена записка. У дверцы в неуклюжей позе лежало тело человека, которого звали Катлер, убитого выстрелом в спину. Записка была написана, когда высокий тащил Малькольма по лесу. Она была предельно краткой:

«Твой пистолет забит грязью. Винтовка имеет 10 зарядов. Надеюсь, ты знаешь, как обращаться с ней?»

Винтовка, лежавшая на заднем сиденье, была обычной «мелкашкой» 0,22 калибра. Катлер пользовался ею для тренировочной стрельбы по мишеням.

Мароник оставил ее для Малькольма, так как считал, что любой, даже непрофессионал, мог легко справиться с таким простым оружием. Кроме того, он оставил еще автоматический пистолет с глушителем — на всякий случай.

Малькольм сорвал записку и уехал.

К тому времени, когда Малькольм остановил машину у ворот дома Этвуда, он почувствовал, что лекарство начало действовать. Сильные пульсирующие удары в голове и в затылке прекратились, а тупая боль во всем теле затихла. Сейчас вместо этого он ощутил прилив свежих сил и уверенности. В то же время он знал, что ему не следует переоценивать свои возможности, полагаясь на действие лекарства.

Он без особого труда взобрался на дуб, а окно действительно оказалось незапертым. Малькольм снял винтовку с плеча и, щелкнув затвором, дослал патрон в патронник.

Медленно и очень осторожно он добрался на цыпочках по покрытому ковром коридору до лестничной площадки. Малькольм услышал громкие звуки увертюры «1812 год» Чайковского, доносившиеся из комнаты, в которой его допрашивали.

Он слышал также, как знакомый голос время от времени подпевал в такт торжественной мелодии. Малькольм медленно спустился вниз по ступенькам.

Этвуд стоял спиной к двери, когда Малькольм вошел в комнату. Он выбирал пластинку с полки в стене. Его рука задержалась на Пятой симфонии Бетховена.

Малькольм очень спокойно поднял винтовку, снял ее с предохранителя, прицелился и выстрелил. Пуля попала в цель. Она раздробила правое колено Этвуда.

Глаза Этвуда наполнились ужасом и болью, когда он перевернулся и увидел, как Малькольм снова готовится выстрелить. Он вскрикнул, когда вторая пуля раздробила его другое колено. Его рот мучительно скривился в безмолвном вопросе: «Почему?»

— Ваш вопрос неуместен. Скажем так, я бы хотел, чтобы вы никуда не уходили некоторое время.