Крепость

– Я думал об этом. Теперь точно понимаю: не пропишу. Хочет жить – пускай живет, может, одумается. Ей так сказал, вам повторяю.

– А-а-а! – теща сорвалась в крик. – Вот ты как? Имей в виду, ребенка мы и сами вырастим, и фамилию твою он не получит. Много ли ты зарабатываешь, алкаш, бездельник, сидишь у молодой жены на шее! Иди к черту, провались ты со своей квартирой! Да, да! И учти, ребенок-то не от тебя, ты бесплодный, яйца пропил, сукин сын! Погоди еще, я тебя на весь город ославлю!

Мальцов отключил телефон. Сел на первую попавшуюся лавочку, в голове крутились гнойные слова. Теща была баба сварливая и противная, но такой пакости от нее он не ожидал.

Объявлять войну открыто было тактически неправильно, но что оставалось? Сносить молча тещин натиск? Подобно алчной гиене, задумавшей погубить жертву, она станет кружить и выискивать слабые места, пока не подстережет и не пожрет окончательно. А ведь ославит, добьется своего, постарается уничтожить еще и морально. Такие люди живут местью. Маничкин слеплен из того же теста. И это сейчас, когда его ребенок готовился появиться на свет. Его ли? Теща умело уела его, но и этот удар под дых он стерпел бы, если б не Нина, ее безумное поведение. Что и когда он проглядел? Простая, грязная дележка – господи, за что?

Заморосил холодный дождик, смывая с его лица последнюю теплоту жизни. Низкие тучи запечатали небо над городом. Этот дождь смоет в сточную канаву всё, что было прежде сделано в этой жизни, – так он себе сказал. Плюнул три раза через левое плечо, как делал втихаря дед, отгоняя терзавших его временами бесов. Легче не стало.

Мальчишки бежали по улице, кричали, размахивали руками, дождь был им в радость. Прошлепала мокрая старушонка в заношенном мужском пиджаке, перла из магазина в тяжеленной сумке еду. Пронеслось пустое такси, за ним автобус, набитый рабочими, застывшими у окон, словно куклы, – автобус развозил заводскую смену. Огромный самосвал, рассыпая по обочинам комья мокрой грязи, обдал дизельной копотью из выхлопной трубы.

Мальцов сидел на лавочке, злые слова улетели из опустевшей головы.

24

Водитель Бортникова вел машину и обиженно молчал: с тех пор как выехали из Деревска, его спутник не проронил ни слова.

Мальцов молчал, вспоминал собрание. Он так старался сохранить хоть то немногое, что оставалось. Не срослось.

Калюжный сразу объявил экспедиции: Нина становится руководителем с окладом в двадцать пять тысяч, Мальцов – ее заместитель по науке с ежемесячной зарплатой в пять тысяч рублей. Это резануло и обидело. Но тут уже распоряжался Калюжный – грантополучатель. Он подробно расписал, что и как и сколько можно будет сделать на два миллиона, упирал: «Это начало, ОАО разрастется, получит выгодные хоздоговора, станет рентабельным. Это просто как дважды два, я это давно проходил, я помогу».

Нина смотрела на него с обожанием.

Мальцов ехидно спросил:

– Что будет делать экспедиция в научном плане? Или вы решили стать еще одной землеройной командой?

– Ваш сарказм, Иван Сергеевич, не по делу. Наука – потом, сейчас важно решить первостатейную задачу – на что станем жить!

И, что всего противнее, он увидал: Нина с ним полностью согласна. Да что Нина, ребята тоже оживились и размечтались о немыслимых прибавках. Слушал дальше вполуха, всё стало по барабану, понял для себя, что работать в одной команде с ними не сможет. Смогут ли они без него? Всё враз опостылело. Встал, перебил Калюжного:

– Простите все, кто меня еще любит, я уезжаю в деревню. Жить, как задумали новые господа начальники, не могу. От зарплаты отказываюсь.

– Иван Сергеевич…

– Дима, прости, не могу, и баста! – Он рукой указал сорвавшемуся со стула парню на его место. – Давайте сперва перезимуем. Отчет посмотрю, подвезете, будут ошибки – выправлю. Ты, – обратился к Калюжному, – выдели мне машину, надо кое-что перевезти.

– Бросаете нас, в самый разгар? Когда Маничкин войну объявляет? Это – шантаж?

– Бросаю? Нет, просто исчезаю. Маничкин – никто, и звать его никак. Мне надо писать книгу. Я устал, деньги меня не интересуют. Приоритеты у нас разные, значит, не по пути. Вряд ли ты поймешь – нет, это не шантаж.

– Тогда я не смогу выделить вам машину, она нужна для нужд моей экспедиции, деревский отряд выезжает завтра же на обследование газовой трассы. Гранта еще нет, надо зарабатывать. Нина пока подготовит документы по ОАО, – Калюжный презрительно надул губы и отвернулся от Ивана Сергеевича.

Мальцов молча покинул собрание. В городе неожиданно увидал джип Николая, взмахнул рукой. Через полчаса сидел в кабинете Бортникова.

– Бросил их? Думаешь, выкрутятся?

– Не мое теперь дело.

– Круто заворачиваешь, Иван Сергеевич, но, может, и правильно. Мне тут Пал Палыч звонил. Ты в курсе, что вчера министра культуры сняли?

– Я телевизор не смотрю.

– Это всю расстановку сил меняет. Сильно меняет. Решение о строительстве скоростной окружной магистрали в пяти километрах от Деревска – дело почти решенное. Подписать подряд на строительство гостиницы в путевом дворце было бы очень правильно, не думаешь?

– Мне теперь, если честно, всё равно.