Крепость

Гауптман и оба его лейтенанта никак не хотят поверить, что мы прошли до этого места без стрельбы. Им самим не один раз приходилось применять оружие. Имелся даже легковой везде-ход, который шел в авангарде, да наскочил на мину: Мы должны быть предельно вниматель-ными. То, что мы дерзко едем днем, он находит правильным. Террористы, которые заняты но-чью, днем спят. Но с таким большим количеством людей как у них дневной переход слишком рискован – и кроме того, отдельная машина едва ли будет воспринята как цель самолетами-штурмовиками: во всяком случае, не на этой местности.

Среди людей из Морфлота из Saint-Nazaire вижу маата. Спрашиваю его о том, как им удалось уйти.

- Мы направились на юг – на велосипедах. На левом берегу Луары янки тогда еще не стояли.

- У этих парней нет никаких документов на марш, но здесь среди моих людей с ними ничего не произойдет. В ином случае они попали бы в сложное положение..., – объясняет мне гауптман.

Мне хорошо известно, что значат его слова: Могло ведь и так случиться, что эти морские ар-тиллеристы могли быть схвачены патрулем СС, и отправлены в «особое отделение» , а то и расстреляны или повешены на месте. Желаем парням всего хорошего, обмениваемся рукопожатиями и салютуем, прощаясь. И, что бы вам удачно пройти, ребята! произношу тихо. Когда мы снова в пути, думаю: Гауптман хотел предостеречь меня. Я получил от него явное послание. Мы должны перед людьми из нашей «фирмы» так же быть начеку, как и перед про-тивником. Здесь повсюду в движении находятся группы и группки, которым может понадо-биться усиление – и прежде всего, транспорт. Даже если это всего лишь наш «ковчег» на спу-щенных шинах. Хорошо еще, что у нас на заднем сидении лежит большая кипа полевой почты. Полевая почта неприкосновенна. Ее никто не осмелится тронуть. Если должны исполниться все те многие пожелания, которыми нас одарили из-за этих писем – а теперь еще и нескольких бандеролей – которые мы сопровождаем, то мы должны пройти без сучка, без задоринки. Наблюдать – и ни о чем другом не задумываться. Я должен предельно сконцентрироваться, черт побери, на дороге и небе. Так много солнца тоже не впечатляет, тени делают меня еще бо-лее нервным. Они заставляют меня напрягаться, вырисовывая в тени фигуры, которых на самом деле нет...

Но хуже всего тени деревьев непосредственно у дороги. Как я смогу, в этих спутанных, пере-межающихся, наплывающих на меня со всех сторон пятнистых светотенях распознать мину? Или натянутые между деревьев тонкие проволоки? Как бы сильно не напрягал взгляд, как бы ни старался посильнее моргать веками, чтобы его «навострить» – все это остается обычной азартной игрой: Страстно желаю, чтобы, наконец, какое-нибудь облако закрыло на время сле-пящее солнце!