Крепость

— Мотор Вальтера — это турбинный двигатель, который работает независимо от наружного воздуха. Все же, большие и тяжелые аккумуляторные батареи, которые должны двигать наши лодки, — это самый серьезный их недостаток. К сожалению, до сих пор нет такого двигателя, независимого от наружного воздуха и, при том такого же мощного как обыкновенные двигатели внутреннего сгорания. Мотор Вальтера нуждается также в кислороде для воспламенения, но он не может получить его из-за борта. Необходимый кислород скорее выделяется из перекиси водорода — мотор Вальтера — это турбина сгорания, которая получает необходимый кислород как 80-процентную перекись водорода, таким образом работая без кислорода. Впервые мы получили независимую, настоящую подводную лодку.

— Такой совершенной силовой установки, кажется еще никогда не было, но что-то, кажется, пока не ладится.

— Точно, продолжительность работы турбины еще слишком незначительна. Но там уже решают эту проблему. Энергия тепла для турбины Вальтера возникает, между прочим, из-за смешивания высококонцентрированного пергидроля с водой…

— Мне это ничего не говорит. Был всегда слаб в химии. Но если процесс удачен, почему тогда он не находит применение?

— Потому что обращение с этим бульоном, к сожалению, очень проблемно. Он химически очень активен. Требует специальных баков. Все должно быть очень четко выверено. И, кроме того, материал страшно дорог. Но все идет по пути улучшения. Турбина Вальтера скоро увидит свет — это вполне официально!

Инженер — это старая, хитрая лиса, думаю про себя. Этот патетический тон его речи мог бы быть насколько серьезен, настолько же и насмешка надо мной. Он выучил этот фокус у Старика.

— Все-таки уже построены четыре небольшие лодки U-24 на 240 тонн с приводом. Однако они слишком долго остаются на своих местах. Прототип на 312 тонн, который испытывается теперь, должен суметь пробыть под водой 24 часа….

Но теперь он, к сожалению, должен идти дальше, говорит инженер-механик флотилии.

— Там сзади стоит моя машина. Если хотите еще помучить меня — а у меня будет время: я в вашем распоряжении.

Завтра Любах и Ульмар должны выходить в море. Старик собирает их заранее в своем кабинете к «Молитве перед битвой», как он называет проводимый им инструктаж перед выходом лодки в море. Я занимаюсь подготовкой документов и могу при этом во всех подробностях слышать, что Старик вдалбливает обоим командирам: «Новые успехи ждут… Трудный период преодолен… Скоро НОВЫЕ ТИПЫ ПОДЛОДОК прибудут из учебных подразделений… изменится все внезапно. Добьетесь уважения… Кто смеется последним…» Едва оба исчезают, Старик обращается ко мне, хотя я молчу как рыба, раздраженно:

— Что я должен говорить всем этим людям, по твоему мнению? Должен ли я лишать их мужества, чтобы они стали непокорны и неуправляемы? Если они откажутся выполнять приказ, они будут расстреляны — это тебе ясно или нет?

— Я же не сказал ни слова! — я пробую сдержать несправедливые нападки Старика.

— Нет, ты не молчал! Но ты сидел, выражая всем своим видом один сплошной упрек.

И снова все происходит, как обычно в таких случаях. Старик застывает на мгновение, и превращается в статую. Он смотрит на меня так долго, как будто никогда не видел раньше. Затем складывает три, четыре папки для бумаг одну на другую и с размаху шлёпает ими по своему столу. А затем с шумом вдыхает воздух и глухо говорит:

— Твою мать! Проклятье! Будь оно все проклято!

На следующее утро я, с серой, туманной зарей, уже на территории порта, чтобы принять участие при выходе подлодок. Здесь, говорят, после последнего воздушного налета, надо быть особенно осторожным, чтобы не сломать себе ноги. Поэтому здесь запрещено толпиться: рельсы и повсюду лежащие тросы и кабели ясно говорят: тут уж точно морду расквасишь. На подходе к бункеру доносится шум восьмицилиндрового двигателя Horchа Старика. Четыре человека выходят из машины и образуют, в еще плотной рассветной мгле, силуэт группы: Старик, инженер-механик флотилии, Любах и Ульмер. Я следую за этой четверкой к воротам бункера-укрытия. Старик на миг останавливается, позволяя Любаху приблизиться на шаг, и интересуется у него:

— Ну, что? Что сейчас с Вашей женой?

— Никаких известий. Опять был тяжелый авианалет.

— Вы звонили?

— Не смог пробиться — пытался всю ночь. Больница находится как раз посреди города.

— Что же теперь? Ваша жена все еще лежит в больнице?

— Да — все еще там.