Крепость «Россия»

Михаил Леонтьев Александр Невзоров КРЕПОСТЬ «РОССИЯ»

Михаил Леонтьев ПРОЩАНИЕ С «ЛИБЕРАЛИЗМОМ»

Констатация результатов пятнадцатилетнего реформирования создает почву для разговора по существу о содержании либеральной модели и шансах на ее дальнейшее применение в мирных целях. Тем более что автор данной заметки долгое время считал себя либералом и до сих пор сохраняет приверженность многим «либеральным ценностям». Однако со временем, как ни странно, выяснилось, что либерализм как таковой неразделим с совершенно определенной пространственно-политической ориентацией на Запад. И более того, полностью ему подчинен. А это совсем другой разговор.

ВСЕВЛАСТИЕ ЭЛИТ

Михаил Юрьев в статье в «Известиях» (27.04.2004◦— по сути это ответ на «тюремное письмо» Михаила Ходорковского) констатирует, что в центре либеральной политической модели стоит не столько приверженность демократическим процедурам, сколько самоценность слабого государства. «…Не тем плох для либералов Путин, что он что-то не так делает, а тем, что слишком силен. И Ельцин хорош был не тем, что все делал правильно, а тем, что постоянно находился на грани потери власти… Вот в этом и есть главная невысказанная претензия либералов к путинской России: что элита◦— не какая-то конкретная группа, а элита в целом◦— перестала быть всевластной…» Именно слабое государство есть предпосылка для всевластия элиты, которая таким образом закрепляет за собой положение посредника между властью и народом. В нашем, российском случае проблема усугубляется тем, что наша отечественная либеральная элита с неизбежностью оказывается не просто прозападной, но прямо компрадорской.

И кстати, тотальный контроль со стороны элиты за средствами массовой информации, особенно электронными, является главным инструментом обеспечения своего всевластия в условиях широкого применения демократических по форме электоральных процедур. Опять же в нашем, российском случае, если вы имеете дело с элитами по существу компрадорскими, этот контроль превращается в инструмент навязывания стране соответствующих ценностей и соответствующей политики.

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЛИБЕРАЛИЗМА

Михаил Ходорковский в том же письме справедливо отметил, что для большинства представителей нашего крупного бизнеса Россия являлась не родной страной, а «территорией свободной охоты». Остается только добавить, что в рамках следования либеральной экономической парадигме никаких других перспектив у нового российского бизнеса не просматривается.

Либеральную экономическую модель принято считать образцом экономической эффективности, всегда с неизбежностью обеспечивающую выигрыш в конкурентной борьбе с любыми другими моделями. Тот факт, что это обстоятельство в подавляющем большинстве случаев никак не подтверждается практикой, оправдывается обычно ссылками на то, что либеральная модель применялась непоследовательно, не в полной мере и т.д. При том, что примеров осуществления либеральной модели в корректно чистой форме история не знает.

Дело в том, что абстрактная либеральная модель имеет своим предметом некую гомогенную общность, очищенную от национальных, культурных и религиозных различий и таким образом от различий интересов политических, некое «мировое хозяйство». Только так можно не придавать значения заведомому неравенству игроков.

Собственно механизм эффективности либеральной модели, главный и единственный,◦— это максимально свободная и таким образом максимально равная конкуренция. Если допустить кардинальное различие интересов игроков, то в этом случае решающее значение приобретают различия весовых категорий. А тогда свободную конкуренцию уже очень трудно считать равной. Во всяком случае, общий интегральный выигрыш «мирового хозяйства», с точки зрения подавляющего большинства конкретных игроков, становится бессмысленным, а может быть, и убийственным. Особенно если допустить, что «хозяин» этого хозяйства один, и мы знаем кто.

Тогда либерализм◦— политика сильного в отношении слабого, лишающая слабого всяких шансов стать сильным.