Крепость Россия. Прощание с либерализмом

Микроэкономическая политика при переходе к изоляционизму также должна в своей части способствовать «закрытию» экономики и вообще страны. Для дестимулирования экспорта-импорта крайне эффективны различные нетарифные барьеры, которые надо вводить не покладая рук: другие стандарты в технике, другие санитарные и пищевые нормативы, более жёсткие языковые требования (сейчас только для лекарств требуют этикетку на русском, причём она может быть наклеена поверх иностранной, а нужно установить, что в наклейке и упаковке любых товаров, в том числе экспортных и импортных, не может быть нерусских слов и даже букв). В идеале можно вернуться к старорусской неметрической системе мер,◦— пуды, вёрсты и т.д. Всё это не блокирует импорт, но усложняет его и удорожает. Так, кстати, защищает себя Америка, где всё другое, чем в остальном мире,◦— не только меры, но даже частота и напряжение в электросетях. Надо запретить продажу компьютеров, мобильных телефонов и другой электронной техники, имеющих иную, кроме кириллицы, клавиатуру, даже двойную◦— пусть нуждающиеся в латинице пользуются «англофицирующими» (по аналогии с русифицирующими) программами◦— это опять-таки возможно, но требует дополнительных затрат и неудобств. А вот что является смерти подобным, так это бездумное принятие западных правил игры, даже с лучшими намерениями. Приведу один характерный пример. На Западе в сфере производства лекарств последние 15–20 лет возникло и набрало силу движение GMP (Джи-Эм-Пи, сокращение от «практика доброкачественного производства»). Это набор требований, на сегодня ставший очень жёстким, которым должно удовлетворять фармацевтическое производство (это помимо контрольных требований к уже выпущенным лекарствам, которые всегда существовали и которые никто не отменял и не ужесточал). Вначале эти правила являлись добровольными, то есть просто декларировались крупными фармацевтическими корпорациями как свой стандарт производства, но теперь уже стали обязательными по закону, причем весьма жесткому. Экономический смысл этого понятен любому серьезному бизнесмену: поскольку сделать производство по этим правилам в разы дороже, чем без них, а переделать имеющееся вообще близко к нереальному, то это сильно повышает инвестиционный барьер входа в этот бизнес◦— таким образом клуб уже имеющихся крупных игроков в этой отрасли защищается от новичков. При этом с точки зрения безопасности потребителя (что как бы и есть главный смысл) все это никому не нужно, потому что никаких случаев массовых отравлений лекарствами из-за дефектов в их производстве не было и до введения этих правил, особенно на Западе. Так вот, против всякого здравого смысла Россия принимает эти правила для своего внутреннего рынка, хотя это многократно удорожит отечественные лекарства (затраты же надо окупать!), причем совершенно непонятно зачем◦— продавать наши лекарства на Западе все равно никто не сможет, даже при соблюдении Джи-Эм-Пи (а если кто-то из отечественных предпринимателей решит, что он сможет, так пусть и строит экспортно-ориентированное Джи-Эм-Пи-производство в сугубо инициативном порядке). Очевидно, что это пример того, как не надо делать. Принципиально же микроэкономика при изоляционизме не должна отличаться от таковой в нынешней экономике, кроме разве гораздо большей ответственностью: при изоляции просчёты обернутся не меньшими цифрами роста или сборов в бюджет (это само собой), а нехваткой или отсутствием в стране целых товарных групп. В первую очередь это диктует иной подход к антимонопольной политике, которая становится одной из основных задач в отличие от нынешней ситуации, когда есть ещё импорт. Это касается и ужесточения подходов, и изменения самих нормативов◦— 35% рынка как предельно допустимый уровень монополизации недопустимо высок для изолированной экономики и должен быть понижен процентов до 20. А ужесточение подхода должно исходить из необходимости иметь внутри страны более острую конкуренцию, чем в среднем в мире, поэтому захват более 20% рынка группой аффилированных структур должен быть просто запрещён, независимо от добросовестности поведения в ценообразовании и т.п. этой группы впоследствии (как это прописано в законе ныне). Но главное◦— необходима политика по стимулированию создания новых предприятий (или расширению старых), преодолевающих монополию другого производителя товаров или услуг и вообще усиливающих конкуренцию в отрасли. Вот по итогам 2003 года образовался сверхплановый профицит бюджета размером в несколько миллиардов долларов◦— отчего бы не потратить, например, половину этих денег на постройку двух современных автомобильных заводов? Построить, а после запуска продать? Не худшее, кстати, вложение денег налогоплательщиков◦— и средства вернуть с прибылью (построенное и запущенное предприятие всегда стоит дороже стоимости его постройки), и нового крупного налогоплательщика получить! И люди наши перестанут говорить, что у нас не могут произвести приличный автомобиль. Это помимо главной цели◦— усиления конкуренции в автопромышленности с одновременным импортозамещением. Вообще у нас недооценивают значимость конкуренции: она не только идет на пользу потребителям, но и дает возможность государству регулярно проводить масштабные эмиссии, как это происходит в США.