Крепость Рущук. Репетиция разгрома Наполеона

Волей государя Александра I, по его приказу, Кутузову было предписано срочно прибыть в штаб-квартиру в Бухаресте и вступить в командование Молдавской армией.

В секретной депеше ему ставилась задача активизировать боевые действия против значительных сил турецкой армии, но при этом быть осторожным, не провоцировать турок, избегать прямых сражений, дабы избежать больших людских и имущественных потерь. Необходимо было сохранить армию для использования её в предстоящих боевых действиях с Наполеоном.

В ряде крепостей по берегам Дуная находились русские гарнизоны, которые держали под контролем не только сами крепости, но и прилегающие окрестности. Главной же задачей ставилось склонить османскую Порту[1] к переговорам и любыми способами в итоге принудить турок заключить мир. Дабы, в случае вступления Наполеона на российскую землю, а сомнений о предстоящей войне с Францией уже не было, турецкая армия не смогла бы оттянуть на себя часть русских сил.

Через некоторое время кавалькада командующего, растянувшись на добрую версту, продолжила движение. Михаил Илларионович, прикрыв глаза, снова погрузился в воспоминания и размышления.

До этого Молдавской армией[2] командовал прославленный генерал от инфантерии Николай Каменский, но в связи с его болезнью и последующей смертью армию временно принял генерал-лейтенант Александр Фёдорович Ланжерон (Александр-Луи Андре де Ланжерон де Сесси). По происхождению француз, убеждённый монархист, он не принял революцию, не стал присягать новой власти, попросился вместе со своим другом, герцогом де Ришелье, на службу в Русскую армию. Александр I, недолго думая, дал своё высочайшее согласие.

Образованные офицеры, понимающие дворцовый французский политес и одновременно разбирающиеся в иерархии военного ведомства Бонапарта, были очень кстати. Но после неудачного сражения под Аустерлицем недовольный исходом дел русский государь был суров, считал виноватыми в поражении всех, вымещал своё неудовольствие на офицерах, которые попадались под руку.

Не миновала царская кара и французских друзей: вместе с герцогом де Ланжерон был назначен служить в далёкую, неустроенную, пустынную Одессу. Знал бы государь, какую добрую службу он сослужил друзьям и России. Неожиданно они проявили незаурядные способности по руководству строительством и развитию этого молодого города.

До этого в создании города, от штурма турецкой крепости Хаджибей до строительства первых строений (каменных казарм, административных зданий и оборонительных сооружений), принимали активное участие неаполитанец де Рибас и его друг из далёких Нидерландов – де Волан. Все вместе они внесли огромный вклад в строительство и развитие этого славного в истории России города.

Особенно отличился герцог Эммануил Осипович де Ришелье, будущий первый генерал-губернатор Одессы, настоящее и полное его имя Арман-Жан де Виньеро дю Плесси де Ришелье, его дед был маршалом Франции, а отец – генералом Франции. Его дядя кардинал Арман-Жан дю Плесси де Ришелье был знаменитым министром короля Людовика XIII.

Под руководством Эммануила де Ришелье унылый, грязный, бесформенный городишко расцвёл по-настоящему. Был создан торговый порт. Отстроены великолепные здания, вдоль улиц высажены деревья, в молодом городе появились парки, построены католическая и православная церкви, созданы театр, учебные заведения, а позже, с приложением большого труда, упорства и мудрости, появился университет. Все дороги замостили гранитным булыжником.

Под его руководством Одесса стала самодостаточным, а далее – прибыльным городом с внушительным бюджетом.

Этого незаурядного административного, политического, военного деятеля ждали впереди великие дела, не говоря о том, что он впоследствии будет удостоен должности премьер-министра Франции. Но всю жизнь он мечтал вернуться в Южную Пальмиру России, цветущий город Одессу.

А пока кавалькада главнокомандующего Дунайской армией спешила в Бухарест, где его ждали в штаб-квартире генерал-лейтенант де Ланжерон и его друг, соратник герцог де Ришелье. Нельзя сказать, что Александр Фёдорович принял это известие с восторгом, в душе тайно надеялся на назначение главнокомандующим своей персоны и приложил для этого немало усилий. Но не сложилось, и в душе графа затаились на долгие годы ревность и неприязнь.

Глава 2

Преодолев тысячу вёрст, конвой Кутузова отклонился западней от Днестра и через двое суток вышел в Буджакскую холмистую степь. Следуя рекомендациям разведки, взяли направление к Вулканештам, надеясь переправиться в этом населённом пункте через болотистую, особенно в это время года, речку Кагул.

Слушая доклад усталого секунд-майора Каменского об итогах разведанной стратегической обстановки и особенностях в зоне прохождения их дальнейшего маршрута, Михаил Илларионович, пряча невольную усмешку, достал платок, стал якобы промокать набежавшую слезу из незрячего глаза.