У них на это уйдет вся ночь - хорошо, если до рассвета управятся.
Паром с размаху врезался в берег. Один лодочник бросил конец, другой снял фонарь с шеста. Его лицо осветилось, и мир пошатнулся.
Эффи знала этого человека.
Один из скарпийцев, бывший в кузнице в ту ночь, когда старого Царапа отправили в огонь. Как же его зовут? Да, Урия Скарп. Сын скарпийского вождя.
Не успела Эффи обдумать это как следует, чья-то холодная рука зажала ей нос и рот. Запахло лошадьми и еще чем-то, зеленым и резким. Эффи отчаянно замахала руками, и неизвестный тряхнул ее.
- Тихо, девочка. У тебя другое будущее. Это не твоя война.
Он тащил Эффи прочь, и она не могла понять, почему амулет ее подвел.
45
УСТРАНЕНИЕ НЕПОЛАДОК
Горожанка недовольно ерзала в своем тесном мешке под новым шерстяным плащом Кропа. Кроп надел мешок через грудь, и Горожанка помещалась ниже его левой подмышки. Он осторожно прижимал ее рукой, чтобы успокоить ее и при этом не раздавить.
Он и сам-то был не очень спокоен. Слова Квила кружили у него в голове, как черные вороны. "Беспокойство губит вора". Значит, надо притворяться спокойным, как лицедеи притворяются девушками.
Новая одежда помогала ему. Ткань и покрой Квил выбирал сам. Кроп всегда любил оранжевый цвет, но Квил сказал - не годится. "Тебя надо сделать неприметным и безобидным, а это не так-то просто".
Квил привел портного, маленького и злющего. Стоило только посмотреть на него, пока он тебя обмерял, и он сразу втыкал в тебя булавку. Они с Квилом долго совещались, поднося к свету разные материи тусклой расцветки. Портной, получив сколько-то монет, извлек еще одну ткань, получил прибавку и ушел, довольный. Пять дней спустя он принес в "Слепую сороку" плащ, штаны, камзол и рубашку. Сапоги шить времени не было: портной заявил, что ни у одного сапожника в городе не найдется заготовок Кропова размера, а раскрой по особому заказу потребует много времени и денег.
Перед тем как переодеться в новое, Кроп помылся - уже второй раз за неделю. Мыться ему нравилось, и он сидел в чане, пока вода не остывала и мыло не прилипало к ободу. Увидев, как Кроп отмывает за собой ванну, Квил засмеялся и сказал, что на это есть слуги, но Кроп все-таки отмыл до конца.
Новая одежда пришлась ему в самую пору, только шею немного кусало. Квил принес зеркало, но Кроп не стал глядеться в него. Он не любил видеть себя в зеркале. Квил сказал ему, что вид у него приличный, вот и ладно.
С тех пор Квил каждый день заставлял его надевать новое платье, "чтобы оно малость помялось и замаралось". Кропу совсем не хотелось пачкать такую красоту, но Квил ему объяснил: "Все слишком старое или слишком новое притягивает глаз. Если не хочешь, чтобы тебя замечали, надо быть где-нибудь посередке".
Тут было над чем подумать - и что запомнить. Плащ, сшитый по-особому, можно было выворачивать наизнанку. "Днем серый, - все время втолковывал Кропу Квил, - на закате бурый".
Сейчас, стоя в очереди к воротам крепости, Кроп повторял это про себя. Очередь состояла человек из двухсот, и он помещался примерно посередине. Было раннее утро, яркое и холодное, и ветер колыхал красные с серебром знамена на крепостной стене.
Квил хотел, чтобы Кроп спрятал нож в сапоге, однако Кроп ответил на это спокойным, но твердым отказом. Никаких клинков - ему и посоха хватит. Квил, как ни странно, спорить не стал. "Выбор оружия - дело не простое. Когда человек подбирает себе подходящее, меняться ему, как правило, уже поздно". Сам Квил предпочитал надеваемую на пальцы железку с длинным шипом между средним и безымянным пальцами. Кроп видел, как он пользовался этой штукой на задах "Слепой сороки". Кровь проливать не понадобилось - деньги сами перешли из рук в руки. У Горького Боба в руднике тоже была такая, и он с ее помощью отнимал у других еду.
Вспомнив о руднике, Кроп запечалился. Он скучал по Мэнни Дуну. Будь Мэнни здесь, он вздремнул бы - он единственный из знакомых Кропу людей умел спать стоя.
Потом Кроп стал вспоминать песни, которые Мэнни пел, и успокоился. Даже Горожанка немного утихомирилась, и когда решетка ворот наконец-то со скрежетом поползла вверх, оба даже вздрогнули.
- Все пришедшие с просьбами к правителю скажите "я"! - крикнул здоровенный стражник, загораживая ворота собой.
- Я! - дружно ответили все собравшиеся. Кроп, как велел ему Квил, только кивнул.
Красный плащ окинул очередь безразличным взглядом. К нему подошел другой человек, в длинной, обшитой блестящими кольцами мантии. Они поговорили, и блестящий ушел, а красный плащ объявил:
- Правитель примет сегодня сто человек.
В очереди недовольно заворчали, и стоящий за Кропом мужчина высказал стражнику все, что он думал о правителе. После этого двое красных плащей увели его куда-то, и остальные сразу умолкли. Главный красный плащ между тем двинулся вдоль очереди, чтобы отобрать нужную сотню.